Катриона-3217. Космическая летопись.
Шрифт:
— Да, — ответил Джек, закрыв глаза.
— Хорошо, — тихо проговорила Гвидиона, и ее голос наполнился завораживающей силой, какой Джек прежде не слышал ни в одном голосе, — Запомните хорошо то, что видите и каждый раз, когда почувствуете, как чужое сознание скользким червем шевелится внутри вас, смотрите мысленно на шарик, и это защитит вас.
Из личного дневника Джека Деверо, лейтенанта Гражданского флота, пилота первого класса:
«Все волнения, я надеюсь, позади. Прибыли на Китару. Дети из детского дома и их воспитательница получили необходимую помощь. Гвидиона забрала Вейту. Они уехали в неизвестном направлении вместе с Суламифь Ройзман. Она надеется перебраться
Отношения с экипажем у меня складываются неплохо. Механик Мишин стал лучше ко мне относиться. Думаю, со временем мы найдем общий язык.
Я послал донесение на Землю в Марсель о случившемся. Нам предстоит заново укомплектовать оборудование. Мебель тоже. Сейчас мы работаем в рубке стоя, а спим на полу. Когда все наши проблемы будут решены, мы покинем Птальпур и вернемся на Землю. По пути заберем с «альфа-Ганимеда» капитана Полубоярова.
Кажется, впервые с тех пор, как я оставил армию, моя жизнь начала налаживаться».
#2 ВЫНУЖДЕННАЯ ПОСАДКА
Джек Деверо проснулся от неприятного звука, наполнившего его каюту. Как известно, ни один звук, который издает будильник, не может быть мелодичным и радостным. Этот показался Деверо чудовищным. Он исходил из динамиков на мониторе связи. В данный момент монитор был единственным предметом обстановки в каюте. И еще надувной матрас, временно заменявший постель. Практически всю обстановку накануне пришлось экстренно сбросить за борт. Джек потянулся и мучительно зевнул, не спеша откинуть серый шерстяной плед.
— Выключите это, — попросил он, морщась, потому что будильник не унимался.
Монитор среагировал на звук его голоса. По экрану пошли круги, как от брошенного в воду камня, и бодрый женский голос произнес:
— Доброе утро, командир. Вас приветствует бортовой компьютер почтового транспорта второго класса «Катриона». Время — шесть часов ноль минут утра по средне-галактическому измерению. Обстановка на борту стабильная. Внеплановых изменений и нарушений за истекшее время полета не обнаружено. Температура на борту средне-комнатная.
— Неправда, — Джек поежился под тонким одеялом, — Отрегулируй кондиционер, Варвара.
— Это спросонья, немного расходишься и будешь в норме, — все тем же бодрым тоном возразила Варвара — так звали искусственный интеллект главного процессора, — Какие еще будут пожелания с утра?
— Не такой противный звонок у будильника, — попросил Джек, откинул одеяло и сел.
— Пение лесных птиц не годится? — переспросила Варвара, — Еще есть перезвон хрустальных колокольчиков, звуки леса, шум дождя, легкая симфоническая музыка.
— Гадость одна, — поморщился Джек, — Ладно, оставь, как есть.
— Это спросонья, — убежденно заметила Варвара, — Прими душ, полегчает.
Через четверть часа Джек уже был в рубке. Стоя наверху на мостике он торопливо застегивал верхнюю пуговицу на мундире. Он только недавно ушел из армии и еще привыкал к некоторым вольностям, которые допускала служба в Гражданском космофлоте. Удивительно, но на этой мирной работе Джека сразу же бросило из огня да в полымя. В первом же его рейсе пришлось принять на себя командование звездолетом, заменяя капитана. Самсон Никитич Полубояров, командир «Катрионы» на полпути почувствовал себя плохо — у него обострился аппендицит, и его прямо с корабля отвезли в больницу, чтобы прооперировать.
Приведя свой синий гражданский мундир в строгий вид, Джек спустился к пульту.
— Командир на палубе, — сообщила Варвара стоящим у пульта.
— Вольно, — фамильярно сказал ей Себастьен Дабо, сержант технической службы.
Если всю грузовую службу услали домой, а из навигационной Джек оставил лишь одного Бьорна Янсона себе в помощь, то механиков на «Катрионе» осталось аж трое. Сержанта Дабо стармех Игорь Мишин не отпустил сам, а на присутствии Нильса Бора настоял лично Джек Деверо.
— Всегда понадобятся лишние руки, которые умеют откручивать гайки, — сказал он, и сержант-биоробот, получивший имя в честь великого ученого, остался с экипажем.
— Ну, что тут у нас? — стараясь не зевнуть, спросил Джек.
Это тоже была особенность гражданской службы: не было нужды четко формулировать вопрос.
— Все идет по плану, — ответила Антарес Морено.
Зато и ответ можно было услышать столь же нечетко сформулированный. Джек склонился над навигационным монитором, глядя через плечо Янсона.
— А все-таки Деверо красавчик! Эх, почему я такая старая вешалка? — услышал Джек голос младшего лейтенанта Морено и вздрогнул от неожиданности.
Потом вздохнул с облегчением, когда понял, что кроме него ее слов никто не слышал. Антарес ничего не сказала вслух. Это была громкая мысль, которую он прочел. Впервые сумел прочесть с тех пор, как талантливая, но не умелая телепатка Суламифь Ройзман высвободила из подсознания Джека его уникальные способности. Джек осторожно исподтишка глянул на Антарес. Ее профиль, короткие светлые волосы и родинка на правой щеке четко вырисовывались на темном фоне иллюминатора. По выражению лица было невозможно заподозрить подобного хода мыслей. Джек растерянно качнул головой.
— Вы завтракали, командир? — спросила Антарес как ни в чем не бывало.
— Пока не охота, — ответил Джек, продолжая через плечо навигатора сверять курс.
«А мне охота! — на сей раз это была громкая мысль сержанта Дабо, — Когда же кончится эта чертова вахта! Умираю, как хочу жрать!»
— Я поем позже. Антарес, думаю, мы можем смениться. Идите отдыхать, — сказал Джек, — Стармех, вы еще побудете? Бор вас сменит через полчаса.
— Ага, — кивнул Мишин, углубившись в свои приборы.