Кавалергард. Война ва-банк
Шрифт:
Очень тепло москвичи встречали и Грифичей: кто-то видел его мудрым наставником императора, кто-то полководцем, ну а иные…
– Мне тут намедни делегация староверов из Замосковоречья приходила, – сообщила Наталья, расслабленная после бани да последующего… общения с мужем. Герцог приподнял голову с подушки и заинтересованно уставился на жену – он давно ее знал и понимал, что таким тоном она сообщает только важную информацию. Правда, почти тут же мысли его приняли несколько иной оттенок…
– Уймись, охальник, – шутливо стукнула его супруга, – соизмеряй аппетиты.
– Все, все, говори, – сдался тот.
– Староверы приходили и… Знаешь, сперва ничего толком не сказали, все ходили вокруг да около. После же дали понять, что если
Интересненько… Князь чуть не подскочил с кровати – с общинами староверов его и без того связывали самые лучшие отношения, а вот так… Это значит, что теперь у него появится дополнительная разведсеть как в России, так и в Европе. Плюс финансовые возможности староверов внушали уважение.
Мало того что многие богатые купцы после раскола ушли в подполье и стали скрывать свое состояние… Так, по косвенным данным, некоторые «старцы» были хранителями вовсе не мыслимых богатств едва ли не с языческих времен. Причем, что характерно, «старцы» эти были из ветвей старообрядчества, тесно переплетавшихся с язычеством [24] . Сталкивался уже с ситуациями, когда выясняется, что те самые «старцы» хранят не только золото, но и знания – не чертежи космических кораблей, понятное дело… Но были у них карты месторождений, о которых еще никто не подозревал, были весьма неплохие медицинские познания по части трав… В общем, дружба с ними сулила хорошие дивиденты.
24
Еще в конце XIX – начале XX века язычество в России было живо. Не «чистое», а так называемое «двоеверие», когда человек может молиться у икон и одновременно поминать Перуна, праздновать какие-то языческие обряды. Причем в некоторых местах были даже своеобразные обряды посвящения языческим богам, были жрецы (скорее, некое подобие, но тем не менее)… Отголоски двоеверия есть и сейчас – все эти блюдечки для домовых и прочее. Желающие могут вспомнить сами или порыться в Сети – тема очень интересная.
Ранее «лобызания» несколько утихли из-за претензий отдельных «старцев» на духовную власть. С горящими глазами фанатики пытались доказать князю, что он ДОЛЖЕН принять их ветвь православия, а их – в качестве учителей. Объяснения, что это не ко времени и в протестантско-католической стране попросту опасно, отметались. Так что сотрудничество пусть и продолжилось, но отношения несколько охладели. Увы и ах, но, несмотря на несомненные плюсы, многие староверы были еще и упертыми фанатиками, всегда готовыми пострадать за веру. Ну а теперь ему предложили свои услуги представители других направлений «исконного» православия [25] .
25
Их и в самом деле было очень много. И кстати, старообрядцы не «православные», а «правоверные». Но понятно, буду писать «как положено», чтобы не путать вас.
Во двор московской усадьбы Головиных он вышел задумчивый – настолько, что даже разминку совершал скорее формально, что редко с ним бывало.
– Па-ап, – прервал его раздумья восьмилетний Богуслав. – Ты обещал показать нам «Стальной смерч».
Почти тут же заныли и остальные детишки – не только его, но и Головинские – в самом широком смысле, ибо сюда же входили, к примеру, отпрыски Рысьева, женатого на одной из женщин рода. Да и взрослые не остались в стороне… Что ж, репутацию грозного воина нужно иногда подтверждать – и лучше делать это не в битвах и не на дуэлях, а на таких вот родственных междусобойчиках, когда собирается вся родня и друзья.
Вытащив клинки из ножен и придирчиво рассмотрев – не потускнел ли металл, Рюген накинул на кисти темляки [26] и начал потихонечку вращать саблями. Постепенно движения становились все быстрее и быстрее, и вот уже видно только два сверкающих круга. Постепенно двигаться начали не только руки, но и все тело. Князь делал выпады, уклонялся, «ломал» носком сапога и ребром подошвы колени, а каблуком – ступни невидимому противнику. И все это быстро, очень быстро… И долго. Тот же Рысьев был одним из лучших мастеров клинка в гвардии, и «танец с саблями» в его исполнении всегда производил впечатление. Да, не так быстро, и некоторые пируэты в принципе не были ему доступны – гибкость, прыгучесть и «текучесть» Померанского были далеки от нормы. Во всяком случае, прыжки выше собственного роста были для Рысьева недоступны. Но главное – время. Прошла минута, вторая… Даже опытнейшие бойцы в расцвете лет начали бы задыхаться, а герцог прервал свой танец только через пять минут.
26
Темляк – шнур-петля на рукояти оружия, чтобы не потерять это самое оружие.
Раздались восхищенные возгласы, и мужчины тут же обступили родича, делясь впечатлениями и прося поделиться секретами. У мальчишек же звездой стали Богуслав со Святославом – для своего возраста они были более чем хороши и сейчас демонстрировали детворе уже свое умение.
До Игоря сквозь говор обступившей толпы время от времени доносились детские разговоры:
– А мой папка еще и не так…
– …сто турок в том бою, головы – раз!
– …смогу… вырасту.
Несколько дней относительного отдыха в Златоглавой… Относительного потому, что дела Департамента никак его не отпускали, и Ломоносов с Кантом использовали авторитет принца как своеобразный таран для решения некоторых дел.
– Ну, сам знаешь, княже, – басил Михайло Васильевич, бесцеремонно хватая его за обшлаг и подтаскивая к столу с документами. Померанский не сопротивлялся – привык уже к своеобразным манерам гения: – Время, мать их! – Тут Ломоносов выразительно погрозил кулаком куда-то в сторону окна. – Всем Москва хороша, но вот раскачиваются долго!
– Так есть, принц, – мрачновато подтвердил Иммануил Кант, – москвичи работать уметь, но вот если что-то новое… Все – стоять, размы… думайт. Стоять – и не подвигнешь их с мест – толко с пинка. Потом да, подходят, говоряйт: «Спасиб, молодец», но потом. А когда пинаш – ругаются, шум поднимайт. Вы пнеш – ругаться не будут, честь большая, авторитет. Много быстрее дела сделаем.
Ну и куда деваться? Ходил, «пинал»… Пришлось навестить самых значимых москвичей вместе с учеными мужами, показывая важность последних.
Затем – все, начались репетиции коронации. Роль у Грифича в ней была небольшая, но важная, он и канцлер Воронцов заменяли некоего условного отца в сложной церемонии венчания Павла на царство. Канцлер – как первое лицо государства после императора плюс как родственник. Рюген – как наставник, который в русской традиции тоже считался родичем, причем очень близким.
Вообще, церемония получалась дико сложной и красивой. Очень много аллегорий, отсылок к древнегреческим и древнерусским мифам, к Евангелию, к Голубиной книге [27] , еще к чему-то. Знатоки были в восторге, а престарелый князь Щербатов, отпраздновавший недавно восьмидесятилетний юбилей, в припадках умиления принимался жевать свой парик, стягивая его с плешивой головы.
– Господи… – умиленно говорил он, – ну до чего славно-то – все по старине.
Волей-неволей знатоки церемоний просветили и Померанского. Коронация и правда получалась невероятно продуманной, устраивающей как староверов, так и православных – все видели в ней что-то свое, причем противоречий не возникало!
27
Голубиная книга – сборник восточно-славянских духовных стихов, дающий ответ на космогонические вопросы. Этакая смесь язычества и христианства.