Кай 4
Шрифт:
Он понимает, что если хочет выстрелить повторно, то нужно действовать без задержки и тянется за второй стрелой. Далиец в это время пытается перегородить мне путь к своему напарнику и разводит щит и меч в разные стороны, открывая закованную в броню тело; ведь он считает, что без оружия меня не стоит слишком бояться.
Это твоя ошибка. Но откуда тебе это знать? Ты ведь думаешь, что ловкий и подвижный хаттаец моя первая цель.
Перехватываю щит в левую кисть, закрываясь от возможного удара меча, и с нечеловеческой скоростью прыгаю к нему, отведя назад руку для замаха. Костяшки пальцев превращаются в камень, и я пушечным
Проникающая боль в груди слева — вторая стрела нашла свою цель. Молниеносный внутренний взгляд: металлический наконечник на четверть ногтя вошел в сердечную мышцу. Значит очень сильный удар или выстрел все же способен пробить защиту внутренних органов. Учтем.
Хаттаец, увидев мое секундное замешательство и торчащее из груди тонкое древко с оперением, решает сделать третий выстрел и тянется к колчану, чтобы покончить со мной.
Щит с пронзительным свистом вылетает из моей усиленной контуром руки, и острым, словно лезвие краем, разрубает лук, врезается в шею неудачливому кочевнику и вскрывает горло. Его голова запрокидывается назад и повисает в неестественном положении. Из обнажившихся артерий толчками выбрасывается кровь, тело еще стоит пару секунд, а затем его ноги подгибаются, и он заваливается на бок окрашивая желтый песок алой кровью. Бросаю контрольный взгляд на латника и вижу, как содрогаются его ноги в посмертных судорогах.
Бой закончен.
В наступившей тишине раздались одиночные хлопки, которые постепенно подхватили остальные зрители. Я резким рывком выдернул стрелу из груди, чем вновь вызвал восхищенные возгласы, и направил «муравьев» подлатать сердце. Остальную часть раны заблокировал гасящим полем, чтобы она не заросла преждевременно.
— Харги! Ту хем харги! — хозяин дворца подскочил со своего любимого кресла и побежал ко мне, заставив распорядителя и еще одного человека последовать за ним. — Харги, аштам еул махабати котар сума.
Незнакомец оказался лекарем и незамедлительно принялся обрабатывать рану какой-то вонючей мазью. А халиф ходил вокруг меня восхищенно качая головой, и цокал языком.
— Ашах-туль-Хани нарекает тебя Харги, что значит Неуязвимый, и спрашивает, как ты себя чувствуешь. — произнес Хаби.
— Превосходно. Мне повезло, что стрела не задела сердце, — я вспомнил, рассказы Дони о горячке берсерков и добавил: — Главная боль придет после того, как исчезнет ярость, но на мне все очень быстро заживает.
Он передал мой ответ халифу, на что тот возбужденно разразился длинной, и пока не понятной для меня речью. Хаби выслушал его и вновь обратился ко мне:
— Ашах-туль-Хани спрашивает, тебе обязательно так быстро убивать? Если ты всегда так будешь драться, то с ним никто не станет заключать пари на нормальных условиях, и вы оба не заработаете.
— Я буду сражаться так, как велит мой хозяин! — думаю, немного умасливания не помешает. Завоевать расположение говорите?
Едва мои последние слова были переведены, как халиф радостно похлопал меня по плечу и с нетерпением посмотрел на своего лекаря. Тот заметно ускорил обработку раны, наложил тугую повязку на мою грудь и что-то шепнул распорядителю. Надеюсь, он ничего не заподозрил.
Через минуту на арену прибыли слуги и начали оттаскивать мертвые тела к краю и равнять песок на площадке, словно занимались этим уже много раз, а наша группа отправилась в сторону зрителей. Халиф обвел рукой собравшихся девушек и произнес:
— Ту либа хом, Харги! Ак ту хыма мала томэ.
— Можешь выбрать любую и владеть! — озвучил его речь Хаби. — Сегодня ты переезжаешь в новое жилище.
Ну вот и первые подарки, как бы мне их не записали дополнительно на счет. Впрочем, от этого я точно не откажусь. Мой взгляд встретился с хитрыми глазами Лимы, и она многозначительно подмигнула мне.
— Ее! — я указал ладонью в сторону своей соотечественницы, — Я выбираю ее. Передай хозяину, что я несказанно благодарен за такой подарок и с нетерпением жду следующего боя.
Халиф одобрительно кивнул и направился прочь. Следом за ним ее покинули остальные, оставив меня с Хаби и мельтешащими туда-сюда слугами.
— Ну как? — я довольно взглянул на распорядителя.
— Лучше бы поменьше красовался! Теперь не жди легкого противника. Но признаю, ты был хорош! Держи, заслужил. — он вытащил из-за пазухи небольшой мешочек и передал мне.
Я раскрыл подарок, и мое сердце затрепетало от радости и волнения.
Эйголь!
Я еле удержался, чтобы тотчас не принять его. Если с Рики что-то случилось…
Хаби отвел меня в сторону женской половины дворца, но мы не стали заходить на нее, а прошли мимо и свернули в симпатичную апельсиновую рощицу, за которой обнаружился небольшой аккуратный домик. Обстановка внутри него оказалась очень уютной: полы застилали мягкие толстые ковры, спальню украшала огромная мягкая кровать, а в гостиной имелась вся необходимая плетеная мебель и симпатичный столик из красноватого дерева. Кажется, я такое уже видел в доме у хаттайского посла много лет назад. На этом столике лежала средней толщины книга, обложку которой украшала надпись на двух языках. Я легко определил, что это учебник Далийского языка.
— Теперь ты живешь здесь. — сообщил мне Хаби, — Твоя наложница скоро придет. А пока отдыхай.
Он покинул дом, и я немедля, словно ребенок, с разбегу запрыгнул на кровать и очутился в нежных объятиях мягкого шелка. И хотя я понимал, что все дарованное мне в любой день может исчезнуть, тем не менее все равно был счастлив. Пожалуй, таким довольным я себя никогда еще не чувствовал. Мои давние планы исследовать весь мир, теперь не казались такими уж важными и срочными. У меня еще будет время этим заняться, но пока я хочу пожить как человек, пусть формально и не свободный, но независящий от тех, кто постоянно пытался контролировать мою жизнь.
Рики!
Я выудил из мешочка щепотку мха и немедленно разжевал. Живой огонек, обозначающий моего друга, светился где-то на северо-востоке, совсем недалеко. Возможно около двух дней пути верхом или на паровике. Вперед!
Открыл глаза и сразу же почувствовал незнакомый запах и тепло. Вокруг меня было что-то, похожее на гнездо, и я здесь не один! Рядышком, уткнувшись мордочкой мне в бок, лежал кто-то, напоминающий меня самого. Я внимательно присмотрелся и испытал смешанные чувства. Пока я завоевывал расположение халифа, мой друг зря времени не терял! Симпатичная самочка эльмура беспокойно зашевелилась и тревожно посмотрела на меня. Тише, тише, маленькая. Я сейчас уйду и оставлю тебя с этим отличным парнем наедине, только немного осмотрюсь.