Казань
Шрифт:
– Нашел где прячет женку да детишек? – равнодушно поинтересовался я.
– Да, проследили за ним – кивнул Афанасий – “Шведы” и проследили.
– Пора их уже с караванами торговыми отправлять – я посмотрел в окно. Опять поднялась метель, февраль в этом году выдался суровым.
– Не доучились еще.
– Ждать уже немочно. Посылай раздельно, чтобы никто друг про друга не знал. По два человека на европейскую столицу и по три на Москву с Питером. Золото Немчинов выделит – я ему скажу.
– Хорошо – тяжело вздохнул Хлопуша – Что с семьей делать то?
– Сегодня
– Неужель не захочешь увидится с супружницей и детками? – удивился Хлопуша.
– Удивляюсь тебе Афанасий – я оглянулся. Рядом никого не было – Ежели рядом со мной появится женщина, которая будет всем говорить, что она моя женка – кто ж поверит, что я царь Петр Федорович Романов?
Глава Тайного приказа стукнул себя по лбу, виновато посмотрел на меня.
– Огромандное дело начинаем. Весь мир перетряхнется, не только Россия – я хлопнул Афанасия по плечу – Нельзя нам нынче ошибок то совершать. Семью в Челябу, пусть Лысов подберет им хороший дом. А сам немедля выступает на Тобол! Об сем я ему указ вышлю.
Кроме распоряжений Лысову, я сделал еще несколько важных кадровых перестановок. Назначил Творогова старшего воеводой Казанский губернии. Каменева же отправил на повышение. Предложил ему возглавить Оренбург с губернией. Бургомистр сначала сопротивлялся, ссылался на волю магистрата, но потом покорился. Немаловажную роль сыграло и повышение оклада, а также разрешение забрать с собой часть канцеляристов.
Все это делалось в целях ротации чиновничества. Прикипит такой воевода к одному месту, наладит систему мздоимства – поди выкорчевай.
Еще одним указом объявил создание сибирской губернии, куда одним махом включил Уфу, Челебинск, еще не взятый Тобол, Тюмень с Охтой. Воеводой назначил Шигаева. Решение, разумеется, временное. По уму Уфу с Пермью надо выделять в отдельные регионы, со своими губернскими городами, но кадровый город насколько велик, что взять для них верных чиновников просто неоткуда.
Симбирск с Самарой достался брату Подурова, которого я вызвал в Казань для знакомства. Еще на карте оставались Саратов, Пенза, Тамбов – голова шла кругом от масштабности задач и количества городов, которые придется захватывать.
– Царь-батюшка! – в двери кабинета появилась чубастая голова Почиталина – Новый полк к тебе явился.
– Какой полк?? – я посадил некрасивую кляксу на один из указов.
– Крестьянский!
Вот это новость…
– Некто отставной унтер-офицер Николай Куропаткин – Ваня открыл дверь и я увидел, что вся канцелярия "греет уши" – Взбунтовал село Левашовку под Москвой!
– Что же Орлов?
– Седлайте коней, поедем знакомиться!
Глава 10
Куропаткин мне понравился. Коренастый, чисто выбритый. И это зимой! Ты поди снег то растопи, бритву выправь…
– Нас унтера ох как учили в семилетнюю войну….
– Повоевал? – спросил я, разглядывая куропаткинский полк. Мужички все как на подбор – высокие, румяные. Прямо гвардия! Вооружена мушкетами – только половина. Зато оружие держат правильно, даже отдали мне салют, когда я подошел к строю.
– Не без того. Сам Фридрих учил.
– И как он?
– Не могу сказать, что так уж непобедим – Николай подкрутил усы – Били мы его несколько раз, Берлин даже взяли…А что это царь-батюшка у тебя за повозки дымящиеся?
– Полковые кухни – пояснил я, радуясь внутри, что мы ушли от скользкой темы. Берлин то взяли, а потом обратно отдали. А Петр III так и вовсе победу над Пруссией Фридриху подарил – На санях перевозят. Пока армия на марше – повар прямо в повозке готовит.
– Ай как умно придумано! – покачал головой Куропаткин – Это же на бивуак встал – еда уже готова. А тама что?
– Арапчата учатся строить редут. Покель из снега. Имей в виду – у меня в армии все должны уметь рыть землю. Лучше лить пот, чем кровь.
– Ух как верно! – восхитился Николай – Ежели бы мы встречали косые атаки пруссаков в редутах – это ж какое облегчению солдату! А что за арапчата? Неужто всамделишные черные люди??
– Нет – засмеялся я – Я так называл по имени начальника особый батальон для всяческих работ – гать через болото протянуть, мост наплавной наладить, редут нарыть… Они не воюют, только строят.
– Все то у тебя по уму, Петр Федорович – вздохнул Куропаткин – Вот бы так и дальше воевать умно.
– Будь уверен – кивнул я – Расскажи лучше как до нас дошел.
Николай, отмахивая рукой, начал рассказывать. От Москвы за бунтовщиками шло несколько воинских команд, гнали словно волоков на облаве. Но в каждой деревне силы Куропаткина прибывали и прибывали. Обзавелись оружием, а в Рязани так и вовсе удалось разогнать охрану цейгхауса и взять большой запас мушкетов и пороха.
– Дальше шли уж без опаски – пояснил Николай – Пешие команды отстали, а ежели нас настигали гусары или конногвардейцы, мы вставали в карэ – учил сему крепко. Иногда целый день так могли идти. Пару раз баре сунулись, получили по сусалам – кровью умылись. Но под Нижнем было тяжеловатенько. Там нас конные драгуны пытались побить. Многих потеряли, самое тяжелое раненых в деревнях оставлять – Куропаткин нахмурился – Знал же, что драгуны их повесят. Ну Бог даст, спрятали крестьяне людей моих, не выдали…
Николай перекрестился, мы с казаками тоже.
– Ну а как уж твои башкирские да кайсакские разъезды повстречали, так и вовсе полегчало. Драгуны отстали от нас – пошли гоняться за этими бещ-бешцами. Но поди за ними угонись… Позорили усадебку барскую и тикать.
Мы помолчали, разглядывая солдат. Понятно почему среди них все такие высокие, сильные. Слабые просто отстали и погибли.
– Вся Расеюшка за тебя, царь-батюшка встала – убежденно произнес полковник – Как узнали про указа о вольностях народных, так отбою у нас не было в рекрутах. Каждый к тебе в Казань идти хотел, за свободу то драться с барями.