Казан
Шрифт:
На следующую ночь после того, как Серая Волчица и Казан повернули на Север, Сломанный Зуб вылез на плотину, встряхнулся и посмотрел назад, проверяя, идет ли за ним его армия. Несколько бобров, из тех, кто был постарше, вскарабкались вслед за Сломанным Зубом, и тогда старый патриарх нырнул в узкий ручей по другую сторону плотины. Блестевшие при свете звезд, словно шелковые, тела бобров метнулись вслед за ним. По одному, по двое, по трое перелезали они через плотину, затем легко и быстро продолжали свой путь вниз по течению. Самые маленькие загребали что было сил, чтобы поспевать за родителями. Всего бобров было десятка четыре. Сломанный Зуб плыл впереди всех, за ним следовали взрослые работники и воины, а замыкали процессию матери с детенышами.
Всю ночь они двигались вперед. Тем временем в зарослях ивняка затаилась выдра — их враг, еще более смертельный, чем человек.
Несколько раз за эту ночь Сломанный Зуб останавливался, чтобы исследовать запасы пищи на берегах ручья. В некоторых местах, где росло много деревьев, корой которых питаются бобры, трудно было бы построить плотину. Инстинкт строителя у старого бобра оказался сильнее голода. И, когда каждый раз после осмотра берегов он продолжал плыть дальше, никто из бобров не оспаривал его решения.
На рассвете они миновали выжженный участок леса и достигли края болота, где находилось жилище Казана и Серой Волчицы, которым болото принадлежало по праву открывателей. Здесь они повсюду оставили следы своего пребывания. Но Сломанный Зуб был обитателем воды, и обоняние у его племени развито плохо. Как только на берегу ручья появились болотные кустарники, он поплыл медленнее. Чуть пониже бурелома, под которым жили прежде Казан и Серая Волчица, Сломанный Зуб остановился, вылез на берег и встал на перепончатых задних лапах, поддерживая свое тело широким хвостом. Здесь Сломанный Зуб нашел именно то, что искал. Через узенький ручеек легко было соорудить плотину, и вода могла бы затопить значительное пространство, поросшее березой, тополем, ивняком и ольхой. Низину со всех сторон укрывали высокие деревья, и, значит, зимой здесь должно быть тепло. Сломанный Зуб дал понять своим спутникам, что новый дом их будет именно здесь.
Бобры углубились в заросли по обоим берегам ручья. Детеныши тут же начали с жадностью обгладывать нежную кору ивы и ольхи. А взрослые бобры-строители принялись обследовать местность, время от времени торопливо отгрызая кусочки древесной коры для поддержания сил.
В тот же день началось сооружение новой плотины. Сломанный Зуб сам выбрал большую березу, склоненную над ручьем, и начал перегрызать десятидюймовый ствол тремя своими длинными зубами. Хотя у старого патриарха и не хватало одного зуба, остальные три не разрушились от времени и были похожи на тонкие стальные резцы. Бобр сидел на задних лапах, держась передними за ствол дерева и сохраняя равновесие при помощи тяжелого хвоста. Работая без устали несколько часов, он выгрыз глубокую ложбинку вокруг всего ствола. Когда он решил наконец передохнуть, другой работник тут же занял его место. Тем временем десяток других строителей таким же образом срезали мелкие деревца. Еще задолго до того, как дерево, выбранное Сломанным Зубом, было готово упасть, в воду уже с плеском полетел небольшой тополек. Надрез на березе напоминал перехват у песочных часов. После двадцатичасовой работы дерево повалилось точно поперек ручья.
Бобры предпочитают работать по ночам, но могут заниматься своим делом и днем. В течение нескольких последующих дней Сломанный Зуб не давал отдыха своим подчиненным. Проявляя почти человеческий разум, маленькие строители неутомимо продолжали свою работу. Они валили небольшие деревья, разгрызали их на части по четыре-пять футов каждая, и эти поленья скатывали к ручью, подталкивая их головой и передними лапами. Ветками кустарников и сучьями деревьев бобры переплетали поленья, и плотина становилась все больше и все прочнее. Потом начались удивительные цементные работы. В этом бобры непревзойденные мастера. С берегов бобры носили смесь ила с маленькими веточками — по фунту зараз — и заполняли этим веществом все отверстия. Казалось бы, работа эта слишком трудоемка, но за сутки строители Сломанного Зуба могли перенести до тонны такого цемента. Уже через трое суток вода начала отступать, потом поднялась, затопив небольшой участок кустарника и около десятка деревьев. Работать стало легче. Строительный материал теперь можно было срезать, не вылезая из воды, и без труда сплавлять к плотине, которая достигала уже сотни футов в ширину.
Работа бобров была почти завершена, как вдруг однажды утром в свое жилище на болоте вернулись Казан и Серая Волчица.
20. ВРАЖДА
Мягкий юго-восточный ветерок донес до чутких ноздрей Серой Волчицы запах непрошеных гостей еще за полмили от дома. Она подала знак Казану, и тот, принюхавшись, тоже почувствовал в воздухе чужой запах. Запах этот становился все сильнее, по мере того как они продвигались вперед. В двухстах ярдах от своего бурелома они услыхали треск падающего дерева и остановились. Целую минуту они простояли, настороженно прислушиваясь. Вдруг визгливый крик и всплеск воды нарушили тишину, и Серая Волчица успокоилась. Они медленно пошли вперед, приближаясь к бурелому сзади. Только очутившись на вершине бугра, где находилось их жилище, Казан увидел те странные перемены, которые произошли за время их отсутствия. Он остановился, с изумлением оглядываясь по сторонам. Ручья внизу больше не было — на его месте теперь разлился пруд, который подступил уже под самый бугор.
Казан и Серая Волчица подошли совсем неслышно, и слабый нюх бобров не успел их обнаружить. Сломанный Зуб точил ствол дерева всего футах в пятидесяти от бугра. На таком же расстоянии вправо пять детенышей строили игрушечную плотину из ила и веточек. На противоположном берегу пруда был крутой спуск футов в семь высотой, и там развлекались бобры-двухлетки — по законам своего рода они все еще считались детенышами. Они карабкались наверх, а потом скатывались в воду, будто с ледяной горки. Этот всплеск и услыхали Казан и Серая Волчица. Повсюду кругом прилежно занимались своей работой взрослые бобры.
Несколько недель назад Казан наблюдал подобную же картину выше по ручью, возле прежнего дома Сломанного Зуба. Тогда Казан остался к ней равнодушен. Но сейчас в нем мгновенно произошла резкая перемена. Неважно, что бобры несъедобные водяные животные с неприятным запахом. Они вторглись в его владения и, значит, они враги. Казан оскалил клыки. Шерсть у него на спине встала дыбом, мускулы напряглись. Не издав ни звука, он ринулся вниз, на Сломанного Зуба. Старый бобр не заметил опасности, пока Казан не очутился всего в двадцати футах от него. Бобры неповоротливы на суше, да к тому же Сломанный Зуб еще замешкался на несколько секунд. Не успел он отойти от дерева, как Казан уже набросился на него. Они стали кататься по земле, однако все время приближаясь к краю воды. Еще мгновение, и грузное тело бобра выскользнуло из-под Казана. Сломанный Зуб укрылся в своей родной стихии, отделавшись только двумя сквозными ранами в мясистом хвосте.
Раздосадованный неудачей, Казан ринулся вправо, туда, где играли маленькие бобрята. Те даже не двинулись с места, изумленные и насмерть перепуганные всем увиденным. Они опомнились, лишь когда увидели, что враг бросается на них. Троим из них удалось добраться до воды, а два других — самые маленькие — опоздали. Одним движением челюстей Казан сломал бобренку позвоночник. Второго он схватил за горло и тряхнул, как терьер встряхивает крысу. Когда Серая Волчица подошла к месту происшествия, оба бобренка были уже мертвы. Она обнюхала их крохотные мягкие тельца и заскулила. Может быть, эти маленькие существа напомнили ей об ушедшем сыне, и в голосе прозвучала грусть.
Но, если у Серой Волчицы и пробудились какие-то нежные материнские чувства. Казан их не понял. Он убил двух врагов, что вторглись в его жилье. К маленьким бобрятам он был так же беспощаден, как рысь, умертвившая его первых детенышей. Теперь, когда зубы его побывали в плоти врага, Казан весь загорелся жаждой убивать. Он бесновался, бегая у края пруда, и рычал на взбаламученную воду, которая скрыла Сломанного Зуба.
Все бобры попрятались в пруду, и под водой чувствовалось движение их тел. Казан подошел к плотине. Это было для него что-то совсем новое. Он инстинктивно понял, что это работа Сломанного Зуба и его племени, и принялся с ожесточением раскидывать сучья и ветки, из которых была сложена плотина. Но вот вода всколыхнулась, и появилась голова Сломанного Зуба. С полминуты враги прикидывали разделяющее их расстояние. Потом Сломанный Зуб высунул из воды свое мокрое блестящее тело вылез на плотину и уселся, не спуская глаз с Казана. Старый патриарх был один, остальные бобры не показывались, поверхность пруда была теперь совершенно гладкой. Напрасно пытался Казан найти упор для лап, чтобы добраться до противника. У самого берега оставался незавершенный участок запруды, через который еще прорывалась вода. Трижды Казан попробовал перебраться на плотину, но всякий раз шлепался в воду. Сломанный Зуб все это время сидел не шелохнувшись. Когда Казан оставил наконец надежду добраться до противника, старый бобр соскользнул с плотины и ушел под воду. Он уже понял, что этот новый зверь, как и рысь, не может драться в воде, и поспешил сообщить новость всем членам колонии.