Казанский альманах 2020. Лунный камень

Коллектив авторов

Булат шагнул под навес веранды, раскрыл плотный бумажный пакет с плетёными ручками. В нём поблёскивала душистая кефаль, и покоился вчетверо сложенный лист бумаги в клеточку. Булат развернул – да, записка.

«Дружище, прости! – снизу вверх летел неровный мужской почерк. – Пришлось срочно эвакуироваться. Маша решила воочию поздравить сына с днём рождения. Я сопротивлялся, сказал, что пригласил тебя на празднество тут у нас на дворе. Ни в какую. Пришлось взять под козырёк. Прими от нас абхазской кефали. Сам наловил, сам приготовил для длительного пользования и воспоминаний о море. Вернёшься из отпуска – встретимся. Кирилл».

– Классика! – только и вздохнул званый гость.

– В пять утра уже снялись, – продолжала Этери. – Сели в «мерседес» и укатили. Я знаю, чья это машина, он не раз бывал у нас.

– Ясно… – ответил Булат то ли хозяйке, то ли автору записки, то ли вообще

всему, что произошло. Он сложил записку, сунул в карман и для того, чтобы что-то сказать, спросил: – Говорите, каждый год приезжают?

– Почти, – ответила с готовностью Этери. – Хорошие люди, добрые. Побольше б таких на белом свете. А Кирилл Петрович очень хвалил вас, говорил, что вы светлый человек, неспешный в нашей жизненной гонке. Так и сказал «неспешный». Странно.

– А Марья Ивановна что?

– Машеньке некогда было разговаривать. То одно, то другое… Непросто же в одночасье собраться.

– Это точно, – ответил Булат. – А рыбу, может, себе оставите?

– Нет-нет, это вам! – сказала Этери. – Петрович и меня не обделил. И окунька, и горбыля добавил. Дай бог им здоровья!

Она проводила его до ворот. Он поблагодарил её за всё, всучил «Букет Абхазии» с коробкой конфет и зашагал в сторону пансионата.

Пахло морем, сушёной кефалью и ничем другим более.

Юрий Смирнов

Как жаль порой, что редко мы летаем

Родился (1960) в деревне Большое Тябердино Кайбицкого района Татарской АССР. Окончил Ульяновское высшее военно-командное училище связи. Майор запаса. В настоящее время – инженер-конструктор. Живёт и работает в Казани. Автор поэтического сборника «Посвящения», увидевшего свет в казанском издательстве «Дом печати» под псевдонимом Т. Я. Бердинский.

«Мы ушли из тех садов…»

Мы ушли из тех садов, Не отведав тех плодов. Наш Эдем залит потопом Наших прожитых годов. Разве в первый раз всё это — Что уходит город в лето, Оставляя нам с тобой Сны, рождённые весной, Стихший ветер в голове И синицу в рукаве. Да прозрачные слова, Огранённые едва.

«Здесь было море, и стояла дверь…»

Здесь было море, и стояла дверь, За нею волны весело, игриво Манили вглубь прекрасных вод, и дива Мне дивные сулили. А теперь Здесь тишина… Безмолвие отныне Волною бьёт в расплавленный висок Да времени струит песок В души моей пустыне. Моих страстей здесь умер зверь — Лишь потому, что не открылась дверь.

Миг Вечности

Земля Она же – Океан Мы в пасмурном лесу Снег, сосны на ветру Не могут сбить с меня Печали дальних стран Весеннюю тоску Седеющих голов По белому песку Волшебных островов Где волосы солёные Блуждающих ветров Ласкают оголённые Округлости холмов Где солнце как желание И в пальмах сорок лун И волны как дыхание Коралловых лагун Бьют ласково и томно По влажным берегам И шепчут монотонно О наслажденьях нам… А я стою продрогший В том мартовском лесу По Вечности прохожий Свою мечту несу — Что может быть доверит нам Планета – Океан Свои ветра старинные Свои теченья дивные И вынесет однажды нас К заветным островам

«Мой ангел спит Укрыта темнотой…»

Мой ангел спит Укрыта темнотой Как рыцари храня её покой Бесшумной поступью сменяются недели И вещих снов её проносятся метели Исполнены холодной красотой Мой ангел спит Дрожание ресниц Как тихое дыхание зарниц Во тьме времён над бездной взора Вдали людской вражды и вздора Морали мира Рухнувшего вниз Мой ангел спит и сны её легки Как зимние кометы далеки И страстный крик её и жаркое дыханье В пылу погони крыльев колыханье И торжество настигшей у реки

«Мы, в сущности, мотаем срок…»

Мы, в сущности, мотаем срок По зоне бытия. И генеральный прокурор — Всевышний судия. Мы заперты меж «да» и «нет», Меж «завтра» и «вчера». Между всесилием монет И краешком добра. Мы от звонка и до звонка Отмерянный нам срок Здесь проведём, и нам пока Не прозвенел звонок. Так будем веселы, умны «Паханы», «шестерня» Пока в компании Луны…

«Огромный город, город-листопад…»

Огромный город, город-листопад — Дней золотых горящие костры. Огромный город, город-снегопад — Печалью занесённые мосты. Огромный город, город-солнцепад — Моих желаний светлая тоска. Огромный город, город-звездопад… И я, в ночи идущий Вас искать.

«Казань. Зима. Безумствие метелей…»

Казань. Зима. Безумствие метелей. Засилье шуб и шапок меховых. Дрожанье предрождественское елей. Отсутствие друзей как таковых… Луна, снега, логистика «Героев», Тела драконов, павших от мечей Во славу полуночного ковбоя. «Ты чей, герой?» Я, собственно, ничей… Мороз. Луна. Приятность темноты. Отсутствие пространства между нами И времени на острове, где ты Спишь, отогрета от снегов Казани.