Каждый выбирает по себе
Шрифт:
– А то ведьмаг его плохому научит...
– закончила недосказанную фразу Людмила.
– Никуда мы не пойдем, - поднимаясь, сказала она.
– Как?
– удивился кот, - а вот вчера ты готова была в ночь бежать за ним!
– Так на то она и ночь, чтобы мудрости учить...
– А чего удумала дальше делать?
– Кимря сидела за столом, где уже дымился самовар, и старательно (в который раз!) переставляла плошки с вареньем и медом. Она никак не могла решить, что же придется больше по вкусу чародейке.
Кимря зря тщилась. Людмила равнодушно скользнула взглядом по столу, так и не отведав ничего из приготовленных домовихой яств, выпила "пустого" душистого травяного чаю. Мысли её витали далеко отсюда. Посидев немного молча, она повелительно щелкнула пальцами и сноровисто подставила руки под увесистый фолиант, возникший перед ней прямо из воздуха.
– А причину непонятностей искать будем...
– пояснила чародейка.
– На месте.
Баюн, заметно нервничающий, терпеливо улегся рядом.
– Ну, что ты хвостом всё дергаешь?
– недовольно оторвалась от чтения Людмила, - что не так?
– Понимаешь, - медленно начал кот, внимательно следя за реакцией Бабы- яги, - Отлюдок не простой человек...
– Это я уже знаю. Он ведьмаг сильнейший. Что дальше?
– Дак ведь характер у него... Как бы он парня не отшил...
– Ну, так и иди себе, иди... Сам завел Антона незнамо куда, вот сам и выручай.
– Нет, - попятился назад Баюн, - я не могу...
– Почему?
– непонимающе уставилась на него Людмила. Чтобы котофей вот так сразу пасовал? Это так на него не похоже.
– Ну, пообещал шкуру тебе спустить, так что? Я и сама не раз это обещала. Чего не скажешь в сердцах?
– Этот спустит... сильно злой на меня... Я его...
– он замолчал, вспоминая.
Баюн удивлялся упрямой сдержанности мальчишки - худощавый ребенок стойко выносил все тяготы пути, не ныл, не лез с расспросами, просто молча пробирался через лесные дебри, стараясь не потерять из виду ускользающий силуэт кота. На коротких ночных привалах, которые устраивал для него котофей, без слов падал на землю, сворачивался калачиком, и устало прикрывал глаза, чтобы по первому слову кота вскочить и, шатаясь от усталости, снова идти дальше, только крепче стискивал зубы. Упрямый... Сам Баюн мог идти почти без остановки, но понимал, что силы человеческие не бесконечны.
Спустя много дней лес поредел и внезапно расступился, открыв взгляду раскинувшееся вокруг приволье. Глаза, привыкшие к полумраку, резанула яркая синева - слепящая даль моря сливалась на горизонте с таким же пронзительно-голубым небом.
Мальчик охнул, от неожиданности зажмурился, потом, приоткрыв один глаз, второй, уселся на край обрыва и, не мигая, уставился вдаль. Редкие волны с грязноватыми барашками пены одна за другой неторопливо накатывались на каменистый берег, с тихим плеском отступали, оставляя за собой мешанину водорослей, мелкой
Баюн расположился рядом, ожидая от мальчишки вопросов, но тот молчал.
– Ну, что, пошли?
– терпение кота кончилось довольно быстро.
– Хватит любоваться, никуда оно не денется...
– Куда?
– не отрывая восхищенных глаз от мелькания солнечных зайчиков на поверхности воды, отрешенно откликнулся мальчик. Как можно уйти от такого чуда?
– Разве нам ещё куда-то надо?
– Куда, куда?..
– хвост кота мелькнул далеко внизу, среди нагромождения камней. Ветер отнес в сторону его недовольное ворчание.
– Надо, ещё как надо... но не мне...
Поправив опорки, сделанные вместо давно разлезшихся чулок, Родослав побрел вниз по скользящей под ногами осыпи, цепляясь за колючие побеги незнакомого ему кустарника, чтоб не сверзиться вниз и не закончить бесславно свой путь, так и не узнав, зачем привел его Баюн на этот пустынный берег. Мальчик внимательно смотрел под ноги, но нет-нет да поднимал глаза, чтобы убедиться, что море действительно никуда не делось и это не видение, навеянное лесными марами. Последние несколько шагов по крутому склону мальчик пробежал, торопясь выскочить на усыпанный галькой берег, и зачерпнуть полные пригоршни переливающегося бирюзовыми бликами чуда. Не удержался, на бегу сбросил обувку, и вошел в прохладную воду по колено. Израненные ступни тотчас защипало. Обеими руками мальчик потер ноги, смывая кровь и грязь, отодрал присохшие ссадины. Умываясь, удивился горьковато-соленому привкусу воды, ожегшей иссохшие губы, выпрямился и замер от ударившего в лицо дерзкого порыва ветра, принесшего неслышный приказ "Вернись обратно...".
Куда вернуться? К Баюну?
Родослав недоуменно оглянулся.
Кота нигде не было. Исчез, испарился, как эфемерное облачко под жаркими лучами полуденного солнца, потому что спрятаться на продуваемом ветром галечном пляже просто негде. Разве что там, за горкой камней? Но она невысока, да и играть в прятки Баюну вроде незачем. Мальчик недоуменно осмотрел пустынное взморье ещё раз и медленно, точно ноги опутали вериги, выбрался из воды и побрел прочь от моря, высматривая своего проводника. В его синих глазах ещё плескался восторг от увиденного. Уходить от моря не хотелось... Хотелось, ни о чем не думая, сидеть у самой кромки воды, вслушиваться в мерный рокот набегающих на берег волн, ловить губами соленые пенные брызги, перебирать руками гладкие мокрые камешки, чувствуя, как голова становится легкой, как уходят из нее тяжкие мысли... Но ведь не для этого привел его сюда громадный кот, словно сотканный из клочьев тьмы, возникший невесть откуда?
– Стой! Ни шагу!
Вздрогнув от неожиданного вопля кота, Родослав послушно замер, потом медленно опустился на корточки, рассматривая выступающие перед ним из галечной россыпи округленные булыжники, о которые он едва не споткнулся. Низенькая травка пробивалась сквозь галечник, окаймляя странный узор из светлых камней, выложенный незнамо кем, желтоватой неровной каймой. Мальчик пальцем провел по траве и тотчас отдернул руку. Капли крови выступили из мелких порезов.