Казнь для соперницы, или Девушка из службы «907»
Шрифт:
– Ты хочешь убить меня прямо здесь? – на всякий случай уточнила я.
– Могу и здесь.
– Но ведь здесь так много людей…
– А мне плевать на людей.
– Это заметно…
– Кончай хорохориться, тарахтелка. Сейчас по-тихому прострелю тебе бочину, а потом закричу, что девушке стало плохо. Толпа сбежится – и больше меня никто не найдет.
– Что ты от меня хочешь? – обреченно спросила я.
– Деньги, милая! Пятьдесят тысяч долларов – и ты свободна, как птица. Мы забудем о нашем знакомстве, будто его
– Если я отдам тебе деньги, то что же я скажу тем людям, которые караулят меня дома, приходят на работу? Ведь портфельчик принадлежит им, а не тебе…
– Это твои проблемы, и ты сама разбирайся с ними. Умный человек сначала решает одну проблему, а за ней все остальные.
– За деньгами надо ехать, – прошептала я.
– Куда?
– На Павелецкий вокзал.
– Ты что, портфельчик в камеру хранения, что ли, отнесла?
– Откуда ты знаешь?
– Тут и дурак догадается. Где же ему еще быть, если он находится на Павелецком вокзале. Эх ты, не могла нормальное место найти!
– Место как место…
– Поехали на метро, – сурово произнес Роман. – Действуем тихо и осторожно. Машина у меня заметная, привлекать к ней внимание нечего.
– Тогда, может, ты уберешь пистолет? А то я как-то неловко себя чувствую.
– Я что, на дурака похож? Пистолет будет в кармане, со взведенным курком. Ты пойдешь впереди. И запомни: если крикнешь или позовешь на помощь, когда мы будем проходить мимо ментов, я стреляю без предупреждения. Усекла?
– Усекла.
– Ну вот и замечательно. Да, вот еще что. Лицо попроще сделай, а то на тебя без слез не взглянешь. Расслабься и надень улыбку. Терпеть не могу деревянные лица. Ты башку-то где разбила? – глядя на мой лоб, спросил он.
– Ночью о какую-то корягу стукнулась, когда от тебя убегала, – соврала я.
– Аккуратнее нужно по ночам бегать.
– Аккуратнее стрелять надо было. Попал бы, кто б тебе портфельчик отдал?
– Я и так аккуратно стрелял. Тебя даже не царапнуло.
– Это все благодаря тому, что я отлично бегаю.
Спустившись в метро, мы вошли в полупустой вагон. Я села. Роман, не вынимая руки из кармана, встал напротив меня.
– Сергей почему не приехал? – подняв голову, спросила я.
– А почему он, собственно, должен приехать?
– Как это – почему? Он к этому делу имеет непосредственное отношение…
– Некогда ему. У него суеты выше крыши. Он утром ментов вызвал. Сказал, что ночью жена ушла на реку купаться и не вернулась. В общем, понагнали водолазов: тело ищут.
– Ну и что, нашли? – прищурилась я.
– Нет пока.
– А что там искать? Он ее недалеко от берега утопил, – язвительно произнесла я. – Я ведь все видела.
– Видела, вот и заткнись, а то без глаз останешься.
– Так что же дальше?
– Менты говорят: может, она купаться-то не ходила? Но Сергей на своем стоит: купальник надела, полотенце взяла, попрощалась и ушла.
– Может, течением унесло?
– Там течение слабое. Тело обязательно найдут. Можешь не сомневаться.
Приехав на Павелецкий вокзал, мы подошли к автоматическим камерам хранения. Отыскав нужную ячейку, я посмотрела на Романа и, стараясь придать голосу твердость, произнесла:
– Мне нужны гарантии!
– Какие? – удивился он.
– Я хочу быть уверенной в том, что ты навсегда уберешься из моей жизни, экономист хренов!
– Сейчас я тебе такие гарантии дам, – усмехнулся Роман, ткнув пистолетом в бок. – Давай, не тяни резину. Еще полслова – и я стреляю без предупреждения. Ты меня уже достала!
Смахнув слезы, я набрала код. Ячейка не открылась.
– Ты что здесь дурочку разыгрываешь? – разозлился Роман.
– Кажется, я забыла порядок цифр. Понимаешь, с памятью у меня плоховато. Слишком много времени прошло, а бумажка, на которой я цифры записывала, потерялась…
– Ну ты и тетеха! Может, ты в этот код что-то личное заложила? – забеспокоился Роман. – Ну, например, многие дату рождения накручивают…
– Нет. Я так никогда не делала. Я произвольно цифры набирала. Представляешь, что будет, если я их не вспомню! Придется писать заявление на имя начальника камеры хранения. Он попросит описать вещи, лежащие в ячейке… Ты только подумай, что будет, если я сообщу, что там лежит портфельчик с пятьюдесятью тысячами долларов! Да сюда сразу ментов позовут. Это же не банк, а вокзал. Здесь деньги и ценности не хранят. Конечно, ячейку можно открыть и без начальника, но для этого понадобится автоген. Но мы же не можем прийти сюда с автогеном…
– Заткнись и открой кабинку, – прошептал Роман, поднимая пистолет.
Как назло, в зале никого не было. Зажмурив глаза, я приготовилась к самому худшему. Раздался глухой щелчок. Пролетев в двух миллиметрах от моей щеки, пуля, как картонку, пробила металлическую дверь.
– Ну, сука, теперь пощады не жди. – Схватив меня за волосы, Роман приставил дуло к исцарапанному лбу.
– Пусти, пожалуйста, пусти, – как во сне произнесла я.
– Считаю до трех. Либо ты вспоминаешь код, либо я стреляю. Раз… два…
– Роман, миленький, подожди, мне надо сосредоточиться. Я вспомню, я обязательно вспомню…
– Вспоминай! – взревел он.
На сей раз щелчок раздался откуда-то сбоку. Роман закатил глаза и с грохотом упал на пол. Онемев от ужаса, я повернула голову и увидела мордоворота.
– Т-ты? – заикаясь спросила я.
– Я, – улыбаясь кивнул мордоворот.
– Как ты сюда попал?
– Шел, шел и пришел, причем, как оказалось, вовремя.
Преодолев брезгливость, я подошла к лежавшему в луже крови Роману и, разжав скрюченные пальцы, осторожно вытащила из его руки пистолет.