Казнь
Шрифт:
– Чудище у нас, господин. Недели две уже, как чудище… В пещерах. Тут, стало быть, пещеры под бережком… А выход у поля. Так… кровушки напилось у работничка, у Ваня… еле жив остался… и в пещеру забилось. И сидит… ране девки в ту пещеру со свечами по грибы ходили – теперь боятся…
Бородач мельком взглянул на Ирену, будто извиняясь за предстоящие ужасные подробности.
– Пошла как-оть одна… еще тогда, ране… А вернулась сама не своя, белая… на шее дырка, и еле стоит… Страху-то набралась. Кровосос, говорит, свечку задул… страшный
Все, бывшие в комнате, почти одновременно проделали правой рукой одинаковый сложный жест – видимо, отгоняя злых духов.
Ирена сидела, как истукан. Автоматически поглаживала живот.
Она предполагала, что в этом мире водятся сородичи адвоката Семироля. Ни Рек, ни Толкователь не удивлялись слову «упырь»… Значит, вот так? На четвереньках, в пещере…
Интересно, когда погоня преодолеет несложную, в общем-то, водную преграду, возьмет явный, в общем-то, след, и наведается на хутор?..
Она поймала взгляд бескорыстного рыцаря.
И сразу все поняла.
«Рек, мы же спешим…»
«Я давал обет».
Возможно, в благодарность за доброе дело Провидение подарит Реку удачу… И погоня собьется со следа…
Нет, скажет Рек. Я обет давал. И сразу же совершит какую-нибудь гадость, и вереница неприятностей полностью поглотит возможное везение…
– Кого он сосал-то? – сухо спросил рыцарь. – На отпечатки зубов надо поглядеть, что за зверь…
Толпа у дверей – а к тому времени в комнате собралась настоящая толпа – зашевелилась. Вперед вытолкнули девчонку лет семнадцати, в кокетливом вышитом платьице, с жалостливо поджатыми губками.
Воротничок на платье стоял до самых ушей. Что-то мне это напоминает, мрачно подумала Ирена.
Рек встал. Положил руку девчонке на плечо – та счастливо замерла – и отогнул край воротничка…
– Так быстро зажило? – спросил недоверчиво.
– Ч… – сказала девчонка. – Ч… ч…
Губы ее задрожали – уже не притворно, чтобы пожалели. По-настоящему.
– Через пять дней зажила, – сказали от двери.
Ирена, не обращая внимания на удивленные взгляды, встала и заглянула Реку через плечо.
Шрамик на шее девчонки можно было разглядеть только опытным глазом. Длинный и тонкий шрамик, будто белый волосок…
Она села на свое место. Машинально отломила себе еще хлеба. Сунула за щеку.
Рек деловито совещался с мужиками. Заказывал какое-то особое железо, жердь, веревку, фонарь; ему обещали тут же выдать все необходимое, и даже больше. По-видимому, хуторян привела в восторг решимость молодого рыцаря – браться за дело немедля, пока солнце на дворе…
Ирена жевала хлеб. Вкусная корка. Душистая.
Вся
– Когда он появился? – спросила она хрипло, но ее никто не услышал.
Тогда она встала, подошла к мужику с совкообразной бородой, без церемоний дернула его за рукав:
– Когда появился упырь-то?
– Упырь? – мужик, кажется, не понял.
– Ну, кровосос ваш…
– Да недели две, – неуверенно сказал мужик. Сомневался он отнюдь не в сроке – сомневался, следует ли отвечать этой странной женщине, что таскается зачем-то за молодым рыцарем, а сама – не скроешь – брюхата…
Недели две.
Десять дней, проведенных в приюте. Три дня, проведенных с Реком в городе… Четыре дня, проведенные в ожидании пропавшего Семироля. Или она сбилась со счета?..
И расстояние от города до хутора…
Хотя расстоянием как раз можно пренебречь. Тут не бывает больших расстояний. Это очень компактная МОДЕЛЬ…
Не особенно сходится. Хотя…
– Рек, – она удивилась своему голосу, неожиданно низкому, хриплому. – Надо поговорить. Срочно.
До околицы их провожал едва ли не весь хутор; ко входу в пещеру – а его оказалось не так просто отыскать среди камней и высокой травы – рыцарь с Иреной подошли уже вдвоем.
Рек мучился. Брови его страдальчески изгибались – уже не «тильдой», а, скорее, ломаной линией.
– А если вы не правы? А вы ведь скорее всего ошибаетесь, я же не могу рисковать…
– Войдем вдвоем, – устало предложила Ирена. – Берите ваши жерди, клинки… фонарь… Я достаточно скоро пойму, ошиблась я или нет. И быстренько сообщу вам…
– Я не могу рисковать, – повторил Рек с нажимом.
Ирена пожала плечами:
– Ну, в самом крайнем случае буду заикаться, как эта бедная девчонка…
Про себя Ирена подумала, что если она дожила до сегодняшнего дня и до сих пор не заикается – поросший диким волосом кровосос вряд ли сумеет произвести на нее впечатление.
Кровосос в суде куда страшнее. Особенно, если он адвокат…
Вход в пещеру выглядел вполне "id`e~n`o^i'e'i^i. Над узкой черной щелью колыхались красные и синие цветы, звенели в траве кузнечики, валялась, задрав потемневшее дно, маленькая забытая корзинка…
И они ходят сюда грибы собирать? Какие-такие грибы, шампиньоны, печерицы?!
– Ирена, – в мучительным раздумье пробормотал Рек. Даже забыл с перепугу про «госпожу»…
Осторожно ступая, она спустилась вниз по вырезанным в дерне ступенькам. Низко наклонилась, заглянула в темноту…
Захотелось вернуться. Милостиво кивнуть Реку – давай, мол, работай, рыцарь, это твоя профессия…
Вероятно, он обрадуется. Аккуратно отстранит ее плечом, подальше от предполагаемого кровососа, в безопасность… Возьмет свое оружие, самострел, фонарь, жерди… Кстати, зачем ему жерди?..