Казнить! Нельзя помиловать!
Шрифт:
— повёл головой, с мягкой улыбкой на губах… И оркестр взорвался грохотом барабана!
Я не отдам тебя никому.
Прощу любую твою вину!
Сквозь столько бед и потерь пройдя
— какое счастье любить тебя!
— пропел экспрессивно, но с нежностью, обожающе глядя в глаза Кораблёвой и… вбивая в её сознание соединение слов с музыкой! И закончил припев словами, покачав восхищённо головой —
Просто любить тебя…
Как светит луна. Это она… — начала Настя чуть
— Сводит опять меня с ума… — поднесла пальцы к вискам и уже увереннее повела свою партию
— и твои глаза…
Всё в мире для нас. И в этот час.
Я о любви тебе хочу. Тихо рассказать…
Шагнула ко мне и продолжила петь уже в полный голос…
Бережно коснусь я тебя своей рукой…
— изящный местом протянула ко мне свою руку. —
Нежный поцелуй…
— приложила пальцы к губам и послала мне воздушный поцелуй и запела дальше —
не нарушит твой покой!
Снова взрыв мелодии о Настя решительно запела мне в глаза:
Я не отдам тебя никому!
Прощу любую твою вину!
Сквозь столько бед и потерь пройдя
— какое счастье любить тебя!
И повтор припева! А теперь я шагнул к Насте, протянул руки. Она положила свои ладони на мои… Сомкнул пальцы — показывая — не отдам! И запел ведущим голосом припев — Настя подхватила чуть тише… Мы пели… Пели не для зала — пели друг для друга… Закончился припев и уже Настя повела припев, а я подпевал… И финал — Глядя друг другу в глаза мы пропели вместе:
ПРОСТО ЛЮБИТЬ ТЕБЯ!
Затих проигрыш, а мы всё не отрывали взглядов друг от друга и крепко держались за руки! Наконец я решил — по Станиславскому: пауза выдержана достаточно… Отпустил левую руку Кораблёвой; развернул её лицом к залу. А она ещё там — в песне и чувствах, навеянных этой песней. Улыбнулся и показал рукой — вот настоящая героиня песни, а я… — ну просто рядом стою… И зал взорвался аплодисментами! А Настя… Настя возвратилась в реальность… Неохотно, но что делать… Улыбнулась слегка заторможено и поклонилась, а когда выпрямилась — на губах уже играла её фирменная заразительно-соблазнительная улыбка. И зал снова зааплодировал! И разразился криками — Браво! Кое кто из мужчин даже встал…
Ну что ж… Подарил девочке кусочек славы и удовольствия (хотя она этого и не заслуживала, но — об этом… — молчок…) спрыгнул с эстрады и протянул барышне руку. Она шагнула, с неохотой — к краю эстрады… Взял за талию и бережно поставил её на пол — какой я галантный! Взял за руку и повёл… — к столу, где ей ещё рукоплескали её подруги и даже её друг! Кораблёва удивлённо посмотрела на меня: По моему ты меня не туда ведёшь! Туда, прелесть — туда! Я не ошибся адресом… Ощутил лёгкое сопротивление и уж подумал, грешным делом: а вдруг упрётся — упрямая? Тащить её к её друзьям? Как то не комильфо. Дошли до длинного стола семьи Малышевых… Я кивнул приветливо Екатерине; бросил взгляд на отца; окинул насмешливым взглядом мамочку… Пожал руку вставшему знакомцу-чиновнику; чуть поклонился, с улыбкой, его жене. И повёл Кораблёву дальше… Мы шли, а меня буквально сжигал огонь глаз Екатерины Малышевой! Сбоку, а потом и со спины, я чувствовал испепеляющей и растерянно-потерянный взгляд моей пассии. Бывшей пасиии — ты сама так решила.
Из-за столика на двоих — мимо которого нам предстояло пройти (сознательно выбрал такой маршрут) поднялся
— Ну Михаил… — начал он, удивлённо покачав головой — ну молодец! Не перестаёшь меня удивлять! Красавец! И девушка твоя красавица — каких поискать… Смотрю — Настя расцвела, довольная комплиментом.
— Увы Михаил Петрович… — грустно вздохнул, скорчив расстроенную физиономию — красавица, но не моя… Вон… — кивнул в глубь зала и Фриновский непроизвольно кинул туда взгляд — сидит её парень и аж ногами сучит от нетерпения — когда же его девушка вернется к нему! Фриновский ухмыльнулся ядовитой — фирменной НКВДшной улыбкой:
— Так что же ты её не отобьёшь? Ты же парень хоть куда!
— Да кто я такой? Простой автослесарь… — изобразил стеснение… Кораблёва не выдержала: в её присутствии её судьбу обсуждают…
— Да вы не слушайте его Михаил Петрович… Я только его люблю! — прижалась ко мне, со всей страстностью, Настя…
— А как же тот твой друг, что пожирает тебя жадным взглядом? — ухмыльнулся Фриновский. Настя отмахнулась — как от мухи:
— Да какой он мне друг… — выделила она голосом его статус — так — однокурсник… А моя любовь — Михаил Степанов! Навсегда! Фриновский цокнул языком, восхищаясь и, наклонившись к уху, прошептал:
— Мне нужно срочно увидеться с ГАВЕНОМ. Очень срочно! Отстранился, улыбнувшись и бросил вальяжно — Хочу выпить со звездой этой эстрады! Конспиратор хренов… Я показал глазами на жену:
— Я только знаменитость сегодняшнего вечера сдам с рук на руки и вернусь… И не давая Кораблёвой времени очухаться и начать сопротивляться (с неё станет) — повёл к столику её подруг и друзей, чуть придавив её ментальным приказом на подчинение… Подвёл — её бойфренд вскочил, яростно горя глазами. Оставил певицу и, повернувшись — направился к столику зам наркома. А жены уже нет! Сел. Фриновский показал глазами на графин с водкой и с коньяком. Я скосил глаза на коньяк. Зам наркома набулькал коричневой жидкости грамм 100. Какая честь для меня! Поднял свою рюмку с водкой — я поднял свою… Выпили, закусили… Играть, так играть! Наклонился:
— Я сообщу по команде вашу просьбу, но вы же знаете: ГАВЕН встречается только с теми, с кем захочет! Но я передам — СРОЧНО! Фриновский тоже наклонился ко мне и прошептал, сначала обернувшись назад — вроде как разговор идёт о сегодняшней звезде эстрады:
— Ты уж постарайся, а за мной не заржавеет, Степанов! Помнит… Встал. Попрощался кивком головы… Ну что: к сестрёнке или похулиганить ещё? Настроение прекрасное; кураж будоражит кровь! На сцену! Подошёл к эстраде, запрыгнул на неё, подошёл к музыкантам. Пошептался… Один из музыкантов взял аккордеон; второй большой бубен. Я подошёл к краю эстрады — в зале воцарилась заинтересованная тишина — а чего ещё преподнесёт им этот неизвестный никому певец? Застучал, загремел, зарокотал бубен; через несколько тактов к нему подключился барабан… Ещё несколько тактов и в ударную мелодию включился аккордеон. По залу поплыла задорная лезгинка! Длинный проигрыш, заводящий зал и я запел. Повернувшись к… Малышевой…
Белый снег сияет светом — карие глаза.
Осень обернётся летом. Карие глаза.
Околдован был тобою — карие глаза!
Ослепили меня глазки — карие глаза!
— проникновенно пел моей бывшей девушке…
Карие глаза… Вспоминаю, умираю!
Карие глаза… Я только о тебе мечтаю!
Карие глаза… Самые прекрасные!