Казнить нельзя помиловать
Шрифт:
– Нет, ты не подойдешь. У него, говорят, бзик на рыжих.
– Ты-то откуда знаешь? – насмешливо поддела историчку Анна Михайловна. – Сама, что ли… это?
– У моей золовки сестра в его фирме работает, – доверительно зашептала «Все знает». – Говорит, лет пять назад он где-то на улице девчонку повстречал. Рыжую. И влюбился. Пока стоял да глазами моргал, она уже исчезла. Вот он с тех пор и бесится – все найти ее пытается. А в лицо вроде и не помнит. Сколько рыжих перепробовал – все не то.
– За такие деньги я бы даже в рыжую покрасилась, – вздохнула Людочка и склонилась
2006 г .
Цикл рассказов «Про сына»
Мой сын – хулиган и почемучка. И порой его вопросы вызывают у меня ступор или недоуменное хихиканье.
Про Бога
Вязким осенним вечером мы возвращаемся из гостей. Дед везет нас на машине; на улице слякоть, а в салоне тепло, уютно. Я расслабилась и не сразу замечаю, что сын, сидящий рядом со мной, притих. Это подозрительно.
Я заглядываю малышу в лицо – он о чем-то сосредоточенно думает.
– Деда, – вдруг звонко спрашивает сын, – а на небе Бог есть?
Я поперхнулась. Дед на переднем сиденье подозрительно хмыкает. Он атеист-безбожник, комсомолец, закончивший в прошлом суворовское училище.
– Есть, есть, – поспешно отвечаю я.
– Дед, – сын игнорирует мой ответ, – на небе Бог есть?
– Нет там никого, – ворчливо отвечает дед, – враки это все.
– Мама, – сын соизволил обратить на меня внимание, – а почему дед говорит, что на небе Бога нет?
В разговор вмешивается папа.
– У каждого свое небо, – объясняет он. – У кого-то там живет Бог, а у кого-то нет.
– А у меня? – спрашивает сын.
– А это ты сам решишь, – говорю я. – Когда подрастешь.
Мальчик молчит. Такая далекая перспектива его, видимо, не устраивает.
– Мама, – чуть погодя, спрашивает он, – а Бог хороший или плохой?
С переднего сиденья вновь доносится подозрительное хмыканье.
– Хороший, – говорю, – хороший. Он всех любит…
– А также жжет, топит, убивает, – воодушевившись, добавляет дед. – Вон во время всемирного потопа…
– Мам, – перебивает деда малыш, – а меня Бог любит?
Я смеюсь, лохмачу светлые легкие волосы на его макушке.
– Обязательно, солнышко. Бог всех любит: и хороших, и плохих…
В полном молчании мы доезжаем до дома. Вытряхиваемся из машины, машем деду рукой и медленно идем к подъезду.
– Мама, – сын трогает меня за руку. – У деда на небе тоже живет Бог, только дед про это не знает.
Трусы
Каждое утро мы с сыном развешиваем белье, прокрутившееся за ночь в стиральной машине. Я балансирую на краю ванны, зажав в зубах охапку детских маечек, сын активно помогает – лезет под руку с советами.
– Мам, – спрашивает вдруг сын с интересом, – а чьи это вон там трусы висят?
– Папины, – невнятно отвечаю я, вынимая изо рта очередную порцию белья.
Сын долго думает и изрекает вдруг:
– Нет, мама, у папы нет таких трусов. Это, наверное, трусы какого-то другого папы…
Поскользнувшись на краю ванны, я падаю вниз и едва успеваю увернуться в полете, чтобы не задеть малыша. Сын выскакивает в коридор, смотрит на меня и смеется.
Признание
Самое любимое мое занятие – нацеловывать сына в щечки. Но мой мальчик – настоящий мужчина. Он позволяет такие нежности только по вечерам, разнежившись после ванны и прочитанной на ночь сказки. Погашен свет, мы лежим в кровати, обнявшись. Я увлеченно целую малыша и бормочу невнятно:
– Ты мой самый любимый мальчик!
Сын слушает, а потом заявляет авторитетно:
– А ты – моя самая любимая девочка! Ты лучше всех. Ты… – он какое-то время подбирает удачное сравнение и объявляет: – Ты лучше Кати в садике, вот!
«Посмотрю я на тебя лет через десять», – думаю я грустно, продолжая целовать ребенка.
Телячьи нежности
Воскресенье. Мы с сыном лежим на диване и смотрим мультик про кота Леопольда. Я почесываю маленькую спинку, а спинкин хозяин командует:
– Мама, теперь почеши грудку. А теперь снова спинку. А теперь бочок. А теперь почеши пятку…
После паузы сын добавляет снисходительно:
– А попу я сам почешу…
Неуловимый папа
Как все современные дети, мой сын видит папу дома только по выходным, да и то не всегда. В одну из пятниц, крайне недовольный таким положением вещей, малыш говорит отцу:
– Папа, завтра утром я встану пораньше, чтобы успеть тебя увидеть…
Ранним субботним утром, едва начинает светать, мальчик прибегает из своей комнаты с подушкой в руках и толкает спящего папу в бок:
– Папа, вставай, на работу пора! – и добавляет, довольный: – Я же обещал, что встану пораньше, вот я и успел тебя увидеть…
Моя любовь
Пасмурным вечером мы с сыном едем в маршрутке. Тепло, клонит в сон, негромко переговариваются пассажиры. На сиденье напротив мирно целуется молодая пара. Мальчик сидит на моих коленях, прижавшись носом к моей щеке, и что-то напевает. Такие нежности у нас не в ходу, и, уловив момент, я тихонько целую его в мягкую щечку – раз, другой, третий...
Малыш сначала терпит, а потом заявляет на всю маршрутку:
– Мама, если ты и дальше будешь меня целовать, то это значит, что ты в меня влюбленная!
Парочка напротив отрывается друг от друга и смотрит на нас с веселым недоумением.
Самое заветное желание
Мой сын долго и старательно пытается выяснить уровень всесильности Бога. Однажды он спрашивает меня:
– Мама, а Бог выполняет все-все желания людей?
– Нет, – подумав, отвечаю я. – Все не выполняет. Только самые-самые заветные. А все остальное люди должны стараться сделать сами.