Кельтский крест
Шрифт:
Я смогла выползти из своего укрытия лишь минут через пятнадцать после ухода Агнесс. Все тело затекло, и теперь болезненно покалывало, будто маленькими иголками.
Мысли в голове окончательно перемешались, виски раскалывались от боли. Замок, таинственный герцог, а теперь и это… я прислонилась лбом к стене. Каменная прохлада плавно растеклась по лбу, остужая разгоряченную голову. Ощущение было сродни тому, когда упал в кучу навоза. В довершение всего, там, в кустах, я открыла глаза, и теперь белоснежный зад Филипа постоянно всплывал в памяти. Слишком белый, поросший редкими рыжеватыми
Коридоры замка были сумрачны и прохладны. Я замерзла в саду, поэтому старалась идти настолько быстро, насколько позволяли мои юбки, постоянно обвивавшиеся вокруг щиколоток. Последние несколько лет я практически не носила юбки, предпочитая джинсы или же брючные костюмы. Теперь, по закону компенсации, на мне было надето сразу несколько. Усталая и замерзшая, я зашла в главный зал. Служанки, обсуждая утренние новости, лениво скоблили столы. Мальчик лет семи, сам весь в золе, чистил очаг. На меня никто не обратил особого внимания, к тому же в зале было холодно, до дрожи. Тяжело вздохнув, я просто прошла за одной из служанок, которая уносила грязную посуду и оказалась на кухне замка.
Это было небольшое помещение, или же оно казалось таковым, заполненное котелками, посудой и прочей утварью. Огромный очаг был сложен прямо в центре помещения, сейчас над ним висел котел, в котором что-то бурлило. У стены — очаг чуть поменьше, на котором на вертеле жарилось сразу несколько кур, в закрытой печи выпекался хлеб. Во всем помещении царило божественное тепло. Я скорее поняла, чем почувствовала, что мой нос слегка краснеет и обретает былую чувствительность. Невысокая полная женщина с золотистыми волосами, уложенными вокруг головы в две косы, с удивлением посмотрела на меня:
— Чем могу служить, миледи?
— Простите… — я замешкалась, не зная как к ней обращаться.
— Я — Берта, хранительница замка
— Хранительница замка?
— Да, я ведаю всем, что происходит в замке и докладываю хозяйке замка или хозяину.
— Тогда вы ведаете, где можно взять еды перекусить, а то я пропустила обед.
Она кивнула и указала на небольшой стол, стоявший у окна:
— Садитесь.
Передо мной как по волшебству возникли горячие лепешки и кружка с молоком. Я благодарно кивнула Берте, та улыбнулась в ответ и занялась своими делами, постоянно браня нерасторопных по ее мнению служанок. Затем она присела рядом со мной, явно сгорая от любопытства:
— Какая вы худенькая, наверное, потому что долго были у пиратов?
Я неопределенно пожала плечами: действительно на фоне большинства внушительных женских форм, я со своим стандартным европейским тридцать восьмым размером казалась худышкой.
— А пираты действительно жестокие? — не отставала Берта. Я заметила, что остальные тоже прислушиваются.
— Не знаю, — сухо обронила я, — мне не с чем сравнивать.
— Бедняжка, — Берта тяжело вздохнула, ее разрывала жалость, — Наверное, тяжело оказаться вдали от дома одна-одинешенька?
— Ваш хозяин очень гостеприимен, — я решила поменять тему разговора.
— Малыш Алан? Да, он всегда был добрым мальчиком. Вы бы видели, как он защищал своего брата перед старым герцогом: кулачки стиснет, бровки нахмурит…
— А его брат? — заинтересовавшись, я даже отложила лепешку.
— Милорд герцог? — Берта вздохнула, — Он — вылитая копия своей матери. Я то приехала сюда вместе с ней. Помню, как она, бедняжка, переживала, отправляясь в незнакомый край…
— И что с ней случилось?
— Она умерла родами вместе с ребенком.
— И тогда герцог женился на матери Алана?
— С чего бы это ему жениться на ней? — фыркнула домоправительница, доставая с полки кувшин и две кружки. Интуиция мне подсказала, что там-то явно не молоко. Разлив мутную жидкость, Берта протянула мне одну из кружек, я осторожно сделала глоток, на миг горло перехватило: в кружке был самогон, настоянный на травах. Берта с удовольствием глотнула, резка выдохнула и продолжила: — Старый герцог привез ее как-то из похода, она мне сразу не понравилась: надменная такая, везде носом крутила и рассказывала, что она — женщина герцога, и это при живой то жене! Сколько слез моя девочка выплакала…
Толстуха утерла слезу со щеки и подлила себе еще:
— Ну а потом уж и детки у той родились, а у герцогини только один сын и был. Старый герцог его не очень жаловал: дескать, щупленький и маленький. Но правда была в том, что жена то ему была королем навязана, уж не знаю за какие грехи-заслуги… — речь Берты становилась все откровеннее, — Вот он все потом на жене и мальчике вымещал. За всю жизнь ему слова доброго не сказал, едва жену похоронил, отправил мальчонку к коннунгу на обучение. Я то уж здесь осталась, хозяйство вести: принцесса то наша ничего в этом не смыслила, Да и деток жалко было. Девочка, правда, в мать пошла: такая же склочная и надменная, а вот Алан придет на кухню, сядет за этим стулом да все спрашивает: как дела, да что делаем. Мы уж думали, герцог его наследником сделает, да только отказался он, сказал, что негоже впереди брата идти. Вот и пришлось герцогу старшего сына возвращать, тому уж восемнадцать аккурат стукнуло.
— И он вернулся?
— Куда там, Ему и там хорошо было! — махнула рукой Берта, и понизила голос, — Говорят, коннунг его наследником сделать хотел, только герцог наш отказался.
— Почему отказался? — история меня завораживала.
— Так там жениться надо было, на какой-то из внучек коннунга, а наш-то герцог не захотел. И с посольством сбежал аж в самый Лондариум, что за стеной…
Дверь скрипнула, и весь проем закрыла фигура Алана.
— Берта, у нас есть… — увидев меня, он слегка смутился, — Миледи?
— Добрый день! — покраснев, я поставила кружку на стол, — Я, пожалуй, пойду…
— Милорд, — Берта проворно вскочила и присела в реверансе. Алан посторонился, удивленно переводя взгляд с меня на домоправительницу и обратно. Дверь за мной закрывалась медленно, и я еще успела услышать, как Алан спрашивает что-то у Берты. Интересно, насколько аморально было мое поведение в его глазах? Распивать с прислугой, собирая при этом сплетни о хозяевах замка… Надеюсь, я не дискредитировала себя окончательно? Хотя стоило признаться, что рассказы Берты развлекли меня, и я приятно провела время.