Кент

Синякова Елена

— …ты проснулся посреди ночи, решил, что хочешь меня и приехал?…

— Да.

Я сипло ахнула, выгибаясь, когда он вошел в меня сзади один толчком, не два возможности отодвинуться и обхватывая одной рукой за горло, а второй прижимая мои ягодицы к его бедрам, пока сладкая боль не куснула меня внутри, оттого, что он был слишком глубоко.

— Надеюсь, мы все выяснили, потому что в ближайшее время у тебя не будет возможности говорить.

Он укусил меня за шею сзади, слегка подавшись назад, но не выходя полностью, чтобы снова войти до самого предела, заставляя сипло застонать и выгнуться, чтобы его было

меньше хоть на чуточку.

— …что ты вторишь?! Мама и сестра уже дома!

— Видел. Поэтому будь потише, если не хочешь разбудить их.

Мамочка моя дорогая! Какое там потише, когда перед моими глазами стали загораться неведомые звезды и планеты, оттого, как он двигался, сначала вытягиваясь рядом, а потом и вовсе повернув меня на живот и навалившись сверху.

Такое моя бедная старинная кровать пережить явно не могла, заскрипев и даже слегка зашатавшись под нами, пока я пыталась хватать ртом воздух и прохрипеть, что мы не только мою родню, а всех соседей в округе перебудим своими играми! Вот только едва ли Бродягу это волновало хоть немного….проблема была в том, что и я уже растворилась в его страсти, пропадая полностью и без остатка и запрокидывая голову, чтобы удобнее было прогибаться в спине, поддаваясь ритму его движений…

…если бы не услышала, как хлопнула приглушенно дверь спальни мамы и ее шлепки зашуршали по полу, уводя в сторону кухни, а потом неожиданно остановились.

— Мама! Мамааа!

Бродяга хмыкнул, явно воспринимая мою попытку шипящего визга за то, как мне нравится это все действо. И, черт, да! Нравилось, конечно же! Вот только я не хотела быть застуканной мамой в таком пикантном положении с незнакомым мужчиной!

— МАМА ГОВОРЮ ТЕБЕ!!!!

Я пыталась брыкаться и приподняться, понимая, что от этого кровать лишь заскрипела еще сильнее, но Бродяга наконец поднял свою голову от меня, перестав кусать легко за шею сзади и спину, при этом даже не пытаясь остановиться.

А мамина шаги мягко и осторожно двинулись в сторону моей спальни, когда я взбрыкнулась, сама себе напоминая бешенное пони на детском аттракционе, которое пыталось скинуть с себя через чур наглого наездника.

— Быстро прячься!!!!

— Куда?.. — он все-таки соизволил слезть с меня, растянувшись вальяжно на кровати и даже закинув демонстративно одну руку за голову, не обращая внимания на то, как в свете луны блестел его влажный торчащий и вибрирующий член, такой же наглый и бессовестный, как его хозяин.

— Под кровать!!! Быстрее же!!! — я вошкалась рядом, пытаясь пригладить волосы и расправить скомканное в ногах одело, готовая уже просто визжать, потому что шаги все приближались …и наконец стихли прямо у двери.

— Еще чего не хватало! — фыркнул Бродяга, сладко потянувшись в темноте, — Застукает, так застукает….

Воистину адреналин в крови не знает границ!

Мне потребовалась всего секунда, чтобы развернуться спиной к Бродяге с силой упираясь ногами в стенку, отчего он с грохотом шмякнулся с кровати, а я накрылась одеялом до подбородка, закрыв дрожащие ресницы и молясь, чтобы в темноте этого было не видно, как раз в тот момент, когда дверь осторожно приоткрылась и показалась мамина голова, осматривающая комнату:

— …дочь, ты спишь?….

6 глава

Ох, мамочка!

Да если бы

ты только знала, КАК спит твоя дочь, то, боюсь, что уже через пол часика нам бы пришлось навещать тебя в ближайшей больнице с очередным нервным срывом и сотрясением мозга, с сеткой апельсинчиков наперевес!

И не было бы так страшно, если бы не одно членистоногое создание, которое едва ли умело смущаться и думать о рамках приличия!

Именно из-за него я лежала раздавленной китом воблой на кровати, упорно делая вид, что сплю так крепко, что даже посапываю, а на самом деле судорожно задерживаю дыхание, считая медленно до трех и выдыхаю. Потом опять вдыхаю, считаю и выдыхаю, искренне надеясь на то, что это вполне похоже на размеренное дыхание обычного спящего человека!

А еще я молилась, скрестив пальцы даже не ногах, чтобы терпение Бродяги хватило еще на пару минут, когда мама переступила с ноги на ногу, отрывисто выдохнула, и пробормотала себе под нос, тихо закрывая дверь:

— ….как-будто что-то упало….послышалось что ли?

Хвала небесам, но Бродяга промолчал даже в эту секунду, не выдав ничего язвительного, типа «то, что встало, хрен упадет!» или что-нибудь в этом роде и как раз в его стиле.

Лишь убедившись, что шаги мамы в тапочках прошлепали приглушенно до ее спальни, а затем, чуть скрипнув, ее дверь закрылась, я откинула от себя одеяло, проскользив обнаженным животом по простыне, чтобы осторожно высунуть голову за пределы кровати.

Вернее, за ее одну сторону.

Там, где продолжал лежать сброшенный бог чпока, словно с самого Олимпа.

Было подозрение, что просто это мне с рук не сойдет, поэтому было страшно, но так интересно, что я все-таки осмелилась, вытянуть шею, чуть свисая с кровати и прыснув от смеха, потому что он продолжал лежать в той же позе, в которой шмякнулся — растянувшись, словно гепард, закинув одну ногу на другую и подложив под голову согнутую руку.

А еще возбуждение никуда не делось и член продолжал гордо торчать из бедер, словно статуя Свободы воистину!

— Сделаешь так еще раз, и я эту кровать сломаю, а сам пойду знакомиться с твоей родней как есть! — Бродяга кивнул на свое обнаженное прекрасное тело, на что я быстро закивала головой, пытаясь скрыть свою улыбку и прекрасно понимая, что он не шутит.

Вот уж кто-кто, а Бродяга был способен на такое на все триста процентов!

Я думала обо всем, что его касалось, не предугадав только одно — так просто мне не сойдет с рук его незабываемый полет под кровать и унизительное молчание, когда не в меру общительному Бродяге пришлось сдерживать свои порывы общения с моей родней, спасенной от инсульта.

Слишком расслабившись на краю кровати, я никак не ожидала, что полечу вслед за ним, по той же траектории, когда Бродяга просто стащил меня почти за шкирку, отчего я с глухим шлепком шмякнулась прямо на него.

— Никакого отрыва ни дома, ни на работе, — недовольно бормотал Бродяга, усаживая меня на своих бедрах и приподнимая за ягодицы над собой лишь слегка, — Ты наказана! Будешь теперь сверху!

Я хотела было сказать, что-нибудь язвительное, мол, старичок устал и выдохся? Если бы этот озабоченный во всех местах «старичок» не подался вперед бедрами, проникая в меня как всегда, умело, резко и до самого основания, отчего из глаз снова брызнули не то блестки, не то звезды.