Кентерберийские рассказы
Шрифт:
Я научу вас шашни все скрывать,
Водить всех за нос, клясться, улещать.
Ведь не сравнится ни един мужчина
В притворстве с нами даже вполовину.
И к честным женам обращаюсь тоже:
Бывает, что и честность не поможет.
Попавшись, надо во мгновенье ока
Всех убедить: болтает, мол, сорока; [181]
В свидетели слугу иль няньку взять,
Чтоб муж не смел напрасно обижать.
Послушайте, как речь свою веду: [182]
181
Сорока. –
182
Следующие сто строк развивают мысли из отрывка «О браке», приписываемого Теофрасту и сохранившегося в упомянутом выше трактате св. Иеронима. Теофраст – знаменитый греческий ученый (372 – 287 гг. до н. э.).
«Ах, старый хрыч, с тобою – что в аду.
Зачем соседова жена ни в чем
Отказа не слыхала, каждый дом
Ее с почетом принимает, я же
В лохмотьях, нищенки убогой гаже,
Сижу безвыходно, ну как в темнице.
А ты ухаживаешь за девицей
Соседовой. Ты что ж, в нее влюблен?
По улице идет о том трезвон.
О чем ты шепчешься с пронырой сводней?
Ты что затеял, старый греховодник?
А стоит мне знакомство завести,
С знакомцем поболтать иль навестить
Его, как ты вверх дном все поднимаешь,
Меня бранишь, колотишь, проклинаешь.
А то придешь домой вина пьяней,
Коришь, что по моей, мол, пьян вине;
Что, мол, несчастье нищая жена,
Что мужнин хлеб задаром ест она;
А будь она знатна или богата,
Гак ты бы клял отца ее иль брата
За спесь иль что сама она горда
И дуется и фыркает всегда.
Ах, старый плут! Коль хороша собою -
Ворчишь, что от поклонников отбою
Ей нет нигде, что как ей устоять,
Коль примутся всем скопом осаждать,
Иные видя, что осаде рада,
Иные за красу или наряды,
Иные за осанку, ловкость, голос
Или за то, что шелков тонкий волос,
Что ручка узкая нежна, бела.
Тебе поверить, все – источник зла,
Подвержено соблазну, уязвимо,
И впрямь падение неустранимо
Пред искушением со всех сторон.
А ежели дурна – другой резон:
Что будто бы кидается на шею
Любому встречному, хотя б за нею
Он не ухаживал. И то сказать -
Той утицы на свете не сыскать,
Что селезня себе б не залучила.
Ведь, в самом деле, мудрено хранить
Господень дар, который разделить,
Чтобы умножить, всяк скорей стремится.
Ты вот бурчишь, когда в постель ложиться
Пора придет, что только, мол, глупец,
Презревший райский праведных венец,
Жениться может. Молния и гром
Да поразят тебя своим огнем -
Заслужена тобою кара свыше.
Сварливая жена, худая крыша,
Очаг дымящий – вот, мол, отчего
Мужья бегут из дома. Да его
Послушать только! Домосед какой!
Ему дай волю – хвост сейчас трубой.
А то бубнишь, что, лошадь покупая,
Иль платье у портного примеряя,
Иль выбирая сковороду, стол,
Ухваты, табуретки, нож, котел, -
Всегда испробовать покупку можно
И надо с женами, мол, неотложно
Такой порядок – пробу – завести.
Паскудник старый, господи прости!
Да разве можно обнажать так рано
Пред женихом все тайные изъяны?
Меня коришь, что будто заставляю
Хвалить мою красу, от лести тая,
Что вынужден глядеть ты мне в лицо,
Как собачонка, не снимать кольцо,
И величать меня всегда «мадам»,
И денег не сорить по сторонам;
Меня же холить, пышно одевать
И честь мою так рьяно ограждать,
Чтобы родню мою все величали
И даже горничную уважали.
Короче, – что не можешь ты так жить.
Ах ты, гнилой мешок проросшей лжи!
Чуть подмастерье Дженикин кудрявый
(Кудряшек золотых сквозной оправой
Лицо его и впрямь окаймлено)
Под вечер постучал ко мне в окно,
Чтоб проводить на праздник ежегодный,
Уж ты ревнуешь, увалень негодный.
Да сдохни ты! Не надо мне его.
Но вот скажи мне прямо: отчего
Ключи от сундука ты вдруг запрятал?
Что хорониться от жены так, зря-то?
Твое добро – оно ведь и мое.
Я от скупца оберегу свое
Добро заветное. Небось не дура.
Хотя неволить трудно мне натуру, -
Но посидишь над полным сундуком
Без ласк моих, противный скопидом.
Одно из двух сокровищ выбирай.
Обоих не получишь, так и знай.
Зачем за мной следишь ты и шпионишь?
В сундук меня, не думай, не загонишь.
Тебе б сказать: «Поди-ка развлекися,
Я кумушек не слушаю, Алиса,
И знаю, ты мне верная жена».
Такому мужу я была б верна.
Да постыдился б ты хотя народа:
Всем нравится хоть мнимая свобода.
Любезен мне премудрый Птолемей.
Он в Альмагесте, средь других речей,
Такое изреченье приберег:
«Кто мудр поистине, тот пренебрег
Вопросом праздным – кто ж владычит миром,
Жена иль муж?» Живи, покойся с миром
И не завидуй радостям других,
Негодник немощный. Тебе ль моих
Постельных милостей недоставало?
Да разве я хоть разик отказала?
Но тот дурак, кто от своей свечи
Из жадности соседей отлучит;
Сосед фонарь зажжет и уберется;
Что за беда, ведь свет-то остается.