Кентерберийские рассказы
Шрифт:
Тьфу на их пышность и на их разврат!
Пускай в геенне все они сгорят.
Они, как видно, с Йовиньяном схожи,
Как он, брюхасты, наглы, краснорожи,
Жирны, что кит, и тяжелы, что гуси,
И налиты вином так, что боюсь я,
Не лопнули б, как тонкая бутыль,
Которую расперла снеди гниль.
Не благолепны, друг мой, их моленья,
Как загнусят Давида песнопенья.
И не они всевышнего прославят,
Как изрыгнут: «Cor meum eructavit» [208] .
208
«Излилось
Равно как в древности, так и сегодня
Кто, кроме нас, идет путем господним?
Ведь мы, вершители господня слова,
Не только слушать – исполнять готовы.
Наш голос сладок для господня слуха,
Он нам внимает, верь мне, в оба уха.
Как сокол, что взмывает в облака,
Так и молитва наша высока,
Доходчива до божия престола.
Ах, Томас, Томас! Нашего глагола
Столь велика пред богом благодать,
Что не могу тебе и рассказать.
Молитвой нашей только и живешь ты,
Хотя того не ценишь даже в грош ты.
И день и ночь возносим мы моленья,
Чтоб дал тебе всевышний исцеленье
И каждым членом вновь ты мог владеть».
«Свидетель бог, старался я радеть
За эти годы целой своре братьев.
Что им скормил, того не смог содрать я
Со всех клиентов, разорился в пух.
Но легче на волос не стал недуг.
А денежки прощай. Они уплыли».
«Все потому, что неразумно были
Обращены. К чему сменять так часто
Молельщиков? С одним водись, и баста.
Не исцелит цирюльник иль аптекарь,
К чему они, коль лечит лучший лекарь?
Тебя непостоянство, Томас, губит.
Ну кто тебя, как мы, жалеет, любит?
Тебе ль молитвы нашей недостало?
Нет, дело в том, что ты даешь нам мало:
«Даруй в обитель эту порося;
В обитель ту пошли, жена, гуся;
Дай брату грош, пускай его не злится».
Нет, Томас, нет, куда это годится?
Разбей ты фартинг [209] на двенадцать долек -
Получишь даже и не ноль, а нолик.
209
Фартинг – самая мелкая английская монета в одну четвертую пенса.
Вещь в целом – сила, пусть под спудом скрыта,
Но силы нет, коль на куски разбита.
Я не хочу обманывать и льстить,
Молитву хочешь даром получить,
Но бог не раз вещал, вещал стократы,
Что труженик своей достоин платы.
Твоих сокровищ, Томас, не хочу я,
Но их охотно господу вручу я.
И братия помолится охотно,
Да обратится дар твой доброхотный
На церковь божью. Если хочешь знать,
Сколь велика в том деле благодать,
Я на угодника Фому [210] сошлюся,
210
Апостол Фома. – Апостол Фома, согласно апокрифическому преданию, проповедовал в Индии и, будучи зодчим, обратил деньги царя Гондофоруса, предназначенные для постройки дворца, на построение церкви Христовой на небесах.
Что строил храм для короля-индуса.
Ты вот лежишь, бесовской полон злобой,
Всецело занятый своей особой.
Жену свою, страдалицу, бранишь
И кроткую овечку жесточишь,
Поверь мне, Томас, бог тебя осудит,
Не ссорься с нею, много лучше будет,
Ведь пожалеешь сам ты наконец.
Об этом вот что говорит мудрец:
«Не будь ты дома аки лютый лев;
Не обращай на ближних ярый гнев,
Тебя в беде друзья да не покинут».
Страшись, о Томас! Мерзкую скотину
Ты выкормил в утробе: то змея,
Что средь цветов ползет, свой хвост вия,
И насмерть вдруг украдкою нас жалит.
Ее укус кого угодно свалит.
Ведь жизни тысячи людей лишились
Лишь оттого, что с женами бранились
Или с наложницами. Ты ж, мой друг,
Такой пленительной жены супруг,
Зачем с ней ссориться тебе напрасно?
Скажу тебе, что нет змеи ужасной,
Которая б опаснее была,
Чем женщины, когда ты их до зла
Доводишь сам придирками своими,
О мести мысль овладевает ими.
Гневливость – грех, один из тех семи,
Которые бушуют меж людьми
И губят тех, кто их не подавляет.
И каждый пастырь это твердо знает,
Любой из них тебе бы мог сказать,
Как гнев нас побуждает убивать.
Гнев – исполнитель дьявольских велений,
О гневе мог бы я нравоучений
До самого утра не прерывать.
Вот почему молю святую мать,
Да не вручит гневливцу царской власти.
Не может горшей быть для всех напасти,
Чем на престоле лютый властелин.
Вот в древности жил некогда один
Такой гневливец. Говорит Сенека, [211]
Гневливее не знал он человека.
Два рыцаря уехали при нем
Куда-то утром, а вернулся днем
Один из них, другой не появлялся
Довольно долго. И тотчас раздался
Владыки приговор над виноватым:
«Ты учинил недоброе над братом,
За то твой друг тебя сейчас казнит».
И третьему он рыцарю велит–
211
Сенека Луций Анней (ум. ок. 65 г. н. э.) – римский философ. Здесь имеется в виду его диалог «О гневе», I, 16.
«Возьми его и умертви тотчас».
Но не пришлось казнить его в сей раз.
Уж к месту казни оба приближались,
Как с рыцарем пропавшим повстречались.
Тут ими овладел восторг великий.
Все возвратились к лютому владыке
И говорят «Тот рыцарь не убит,
Вот пред тобой он невредим стоит».
Владыка рек: «Умрете вы, скоты,
Все трое разом – ты, и ты, и ты».
И первому. «Раз ты приговорен,
Ты должен умереть». Второму он:
«Ты стал причиной смерти для другого».