Кентерберийские рассказы
Шрифт:
И бедная без чувств упала вновь.
Своих детей она с такою силой,
На землю падая, прижала вдруг,
Что вырвать их едва возможно было
Из пораженных судорогой рук.
Придворные, стоявшие вокруг,
От состраданья плакали, не смея
К ней подойти, лицо склонить над нею.
Словами, ласки полными, супруг
Ее старался исцелить от горя,
Да и другие все к забвенью мук
Ее нудили, государю вторя.
И вот в себя пришла Гризельда вскоре.
Отрадно
К ней нежен был, опять ей мужем став.
Когда нашли, что им вмешаться надо,
Ее в покои дамы увели
И, снявши там с нее тряпье, в наряды,
Сверкающие златом, облекли.
С короною и в платье до земли
Гризельда в зал вернулась, вся сияя,
И поклонилась ей толпа людская.
Дня тягостного светел был исход.
Все пировали в честь Гризельды милой
До той поры, покуда небосвод
Ночные не украсили светила.
По мненью всех, торжественнее было
На этом празднике и веселей,
Чем в день, когда маркграф венчался с ней.
В согласье добром и любя друг друга
Годов немало прожили они
И дочери своей нашли супруга,
Чей род в краю был славен искони.
К себе маркграф, чтобы в покое дни
Дожил старик, переселил и тестя,
И прожил тот до смерти с ними вместе.
Когда маркграф скончался, на престол
Взошел их сын, который в браке тоже
Был счастлив (по стопам отца не шел
И не пытал свою жену он все же).
Мы в век живем, на старый не похожий, -
Слабей огонь в сердцах теперь горит,
И потому мой автор говорит:
Не для того, чтоб жены подражали
Моей Гризельде, дан о ней рассказ.
В смиренье с ней сравнится ль кто? Едва ли.
Нет, для того, чтобы любой из нас
Был столь же стоек в испытанья час,
Как и Гризельда, рассказал так ярко
И так возвышенно о ней Петрарка.
Коль было столь велико у жены
К супругу смертному долготерпенье,
То богу мы тем более должны
Всегда показывать свое смиренье.
Лишь испытаниям, не искушенью
Он подвергает нас, – об этом сам
Иаков пресвятой глаголет нам.
Владыка вечный с целью испытанья
Стегает нас бичами грозных бед
И шлет нам часто тяжкие страданья.
Узнать он хочет нашу волю? Нет,
Он слабость нашу знал, когда на свет
Еще не появились мы. Чудесны
Деяния твои, отец небесный!
Еще одно словечко, господа!
Мы женщину, сравнимую по праву
С Гризельдой, не отыщем никогда.
Дней наших женщины – иного сплава;
Немало меди к золоту их нрава
Примешано. Ах, у таких монет
Уменья гнуться, не ломаясь, нет.
Поэтому, а также ради честной
Ткачихи батской и подобных ей
(Пошли успехов им отец небесный!)
Мне разрешите песенкой своей
Потешить вас. Дела минувших дней
Серьезные оставим. На прощанье
Я песней вас развеселю. Вниманье!
Послесловие Чосера
Гризельда умерла, и вместе с ней
В могильный мрак сошло ее смиренье.
Предупреждаю громко всех мужей:
Не испытуйте ваших жен терпенье.
Никто Гризельды не найдет второй
В своей супруге, – в этом нет сомненья.
О жены благородные, смелей
Свое отстаивайте положенье,
Чтоб ни один ученый грамотей
Не наболтал о вашем поведенье,
Вас уравняв с Гризельдой, и чтоб злой
Чичваче [223] не попасть вам на съеденье.
Вам нимфа Эхо – образец: у ней
Всегда на все готово возраженье.
Невинностью не думайте своей
Оправдывать любое униженье.
Совет даю вам: смелою рукой
На благо всем хватать бразды правленья
Вы, жены, что верблюдов посильней,
Не допускайте, чтобы оскорбленья
Вам наносить решался муж-злодей.
223
Существует старофранцузская басня о чудовищно тощей корове, которая питалась лишь терпеливыми женами и потому-то и была так тоща, и о втором чудище – корове Бикорн, которая питалась терпеливыми мужьями и, имея вдоволь корма, была всегда упитанна.
А вы, о жены, слабые в сраженье,
Как львицы, будьте яры, день-деньской
Язык, как жернов, приводя в движенье.
Бояться мужа – глупого глупей:
Будь он в кольчужные закован звенья,
Стрелами острыми своих речей
Пронзишь ты и стальное облаченье.
Вяжи его и ревностью порой, -
И станет за тобой ходить он тенью.
Коль ты красива, на глазах людей
Цвети и надевай все украшенья,
А коль дурна, расходов не жалей,
Чтоб приобресть друзей для услуженья.
Будь весела, как листья лип весной,
А мужу предоставь плач, вой, мученья.
Пролог Купца
«Плач и стенанья, горе и заботы
Мне отравляют отдых и работу, -
Сказал купец, – с тех пор, как я женат.
Хотел бы видеть, кто женитьбе рад?
Не я, во всяком случае: жена мне
Такая подвернулась, – как из камня.