Кейджера Гора
Шрифт:
– Торговых правил?
– удивлённо переспросила я.
– Да, Госпожа, - кивнула девушка.
– Могу я опустить мою тунику?
– Да, конечно, - ответила я.
– Она отпустила подол и пригладила своё лёгкое одеяние.
– У тебя красивое клеймо, - заметила я.
– Я тоже так думаю, - улыбнулась она.
– Спасибо, Госпожа.
– Тебе было больно?
– Да, Госпожа, - кивнула Сьюзан.
– А сейчас, оно уже не болит? – не отставала я.
– Нет, Госпожа, - признала она.
Я нерешительно протянула
– Что это? – спросил я.
– Шёлк? Это - прикрытие или чехол ошейника. Это может быть сделано из различных материалов. В более прохладном климате используют бархат. Однако, это скорее редкость, и в большинстве городов ими не пользуются.
Под нежным шёлком, мои пальцы ощутили крепкую, безжалостную сталь.
– Конечно, Госпожа – это мой ошейник, - подтвердила Сьюзан мою догадку.
– Ты не могла снять его? Пожалуйста, - попросила я. Я хотела бы рассмотреть это.
– Простите меня, Госпожа, - весело засмеялась она в ответ на мою просьбу. – Но я не смогу снять его.
– Но, почему нет? – удивилась я.
– Он замкнут на мне, - всё ещё смеясь, пояснила Сьюзан, и, повернувшись кругом, предложила: - посмотрите.
Взволнованно я раздвинула в стороны края шёлкового чехла на затылке девушки. Там, под её волосами, на стальной плотно прилегавший к шее полосе, виднелся маленький, но наверняка крепкий замок. Я увидела узкую замочную скважину, настолько узкую, что ключ наверняка был совсем крошечным.
– И у Тебя нет ключа? – спросила я.
– Нет, Госпожа, - она снова засмеялась. – Конечно же, нет.
– Но это значит, - сделала я логичный вывод, - что лично у тебя, не никакой возможности избавиться от этого ошейника?
– Нет, Госпожа, - кивнула Сьюзан.
– Совершенно никакой возможности.
Я задрожала от осознания сказанного.
– Я могу задать Тебе интимный вопрос, Сьюзан?
– осторожно спросила я.
– Конечно, Госпожа.
– Ты - девственница?
– Нет, Госпожа, - усмехнулась она.
– Я уже давно открыта мужчинами для их удовольствий.
– Открыта? – шёпотом переспросила я.
– Да, Госпожа.
– Для их удовольствий?
– Да, Госпожа, - кивнула Сьюзан.
– Ты называешь меня Госпожой. Почему?
– Но это общепринятое обращение, которым девушки, такие как я, обращаются ко всем свободным женщинам, - объяснила она.
– И что же Ты за девушка? – спросила я, уже догадываясь, каким может быть её ответ.
– Хорошая девушка, я надеюсь, Госпожа, - ушла Сьюзан от прямого ответа.
– Я попытаюсь хорошо служить Вам.
– Ты рабыня? – дрожащим шёпотом уточнила я.
– Да, Госпожа, - признала она.
Я отстранилась от неё. Одно дело догадываться, и совсем другое, услышать подтверждение своих мыслей. Я попыталась сопротивляться этому пониманию. Я говорила себе, что этого не может быть, что этого не должно быть. И всё же, только это бесспорно объясняло такие вещи как одежда девушки, клеймо на её бедре и ошейник на её горле.
– Я - рабыня Лигуриуса, первого министра города Корцирус, - объявила она, и, сдвинув шёлковый чехол с ошейника, ощупывая подушечками пальцев гладкую поверхность металла, нашла и показала мне некие символы выгравированные не ошейнике.
Я смогла рассмотреть, что это какие-то слова, но прочитать надпись не смогла. Буквы были мне совершенно не знакомы.
– Эта информация записана здесь, - объяснила девушка.
– Я поняла, - тяжело сглотнув, с дрожью в голосе проговорила я, наблюдая, как Сьюзан сдвинула чехол ошейника на место, прикрывая им прочный металл.
– Меня купили почти два года назад в рабских загонах Сафроникуса с Коса, - сказала она.
– А для чего нужен этот чехол? – спросила я.
– Чтобы спрятать ошейник?
– Нет, Госпожа, - усмехнулась она. – Его не спрячешь. Присутствие ошейника внутри чехла достаточно очевидно.
– Да, - согласилась я с рабыней, - Я понимаю.
Девушка, молча, улыбнулась.
– Жёлтый чехол прекрасно сочетается с жёлтым цветом пояса, - заметила я, - и с жёлтыми цветами на тунике.
– Да, Госпожа, - кивнула девушка.
Теперь-то я разглядела, что этот чехол служил скорее неким аксессуаром, возможно, служащим для завершения всего ансамбля. Это был своего рода завершающий мазок к внешности рабыни.
– Пояс подвязывает ткань, Госпожа, - пояснила Сьюзан, поворачиваясь передо мной. – А ещё он может использоваться для того, чтобы связать или привязать меня, или даже для порки, если конечно скрутить его в жгут.
– Понятно, - кивнула я, рассматривая ещё одну часть ансамбля рабыни.
– А эти цветы, - обратила моё внимание девушка, - называются талендеры. Это - красивые цветы. Они часто ассоциируются с любовью.
– Они действительно очень прелестны, - согласилась я.
– Некоторые свободные женщины не одобряют того, что рабыням позволяют носить талендеры, - вздохнула она, - или одевают их в такую одежду как у меня, украшенную этими цветами. И всё же они не являются необычным мотивом в одеяниях рабынь, по видимому владельцам нравиться видеть своих невольниц в подобных предметах одежды.
– Почему же свободные женщины возражают против этого? – удивилась я.
– Они полагают, что рабыня ничего не может знать о любви, поскольку она должна любить любого, кого бы ей не приказали.
– Ох, - сглотнула я.
– Но я была и свободной, и рабыней, и, простите меня, Госпожа, но я уверена, что только рабыня, уязвимая и беспомощная, может действительно знать, что такое любовь, - уверенно заявила Сьюзан.
– Вы должны любить по команде?
– испуганно спросила а.
– Мы должны делать всё, что нам приказывают, - пожала она плечами.
– Мы - рабыни.