Кейджера Гора
Шрифт:
Что же это за мир, спрашивала я себя, в котором я очутилась. На этой планете мужчины никогда не сдавали своей независимости, здесь они не преклонились перед ножом духовной кастрации.
После Земли, я не могла поверить, что существуют такие властные настоящие мужчины как здесь, живущие по законам природы.
Куда исчезли такие мужчины с Землю, спрашивала я себя. Они должны там остаться, возможно, немногие, но где-нибудь должны. Тысячи, а возможно миллионы женщин на Земле, думала я, в тайне должны тосковать по подобным мужчинам. Как, без преклонения перед таким мужчинам может быть исполнена их собственная женственность, как может быть решено
Я хотела всего лишь пройтись по дворцу. Мужчины мне этого не разрешили. Я была сердита! Но, также, я чувствовала в себе и другие эмоции, более глубинные, незнакомые и беспокоящие, эмоции, что не поддаваясь моему контролю, закипали во мне. Эти эмоции напугали меня, и освободили меня. Я оказалась не в состоянии сделать то, что я пожелала. Этого мне не позволили мужчины. Мое желание отвергли. Я была вынуждена подчиниться воле мужчин, а вовсе не моим собственным хотениям. Я должна повиноваться.
– Я - Татрикс!
– сердито сказал я темноте. Но я уже не верила, что та, кто таилась в глубинах моего сердца, на самом деле могла бы быть Татрикс.
– Кто я? – в тиши гореанской ночи снова позвучал мой вопрос.
Я поднялась и села на кровати, подогнув под себя одну ногу, а другую согнув, и подтянув к груди, опёрлась подбородком в коленку. Я смотрела на девушку в зеркале, сидевшую в такой же позе что и я.
– Кто Ты? – спросила я.
– Действительно ли Ты - Татрикс?
Она не отвечала.
– Ты не похожа на Татрикс, - заметила я ей.
Как и прежде она мне не ответила. Я вытянулась на животе, на том же месте в ногах кровати. Перед моими глазами стояла девушка в зеркале. Я не заметила, чтобы она сильно отличалась, от тех девушек, которых видела на улице, или тех, что были прикованы цепью к цементным полкам. Я полагала, что мужчина не стал бы долго думать об этом, если например, увидел бы её на невольничьем рынке.
Я была зла на Лигуриуса. Мне сказали, что он проводит время со своими «женщинами»! Я задалась вопросом, на что это может быть похоже, быть одной из его «женщин». Я знала, что Сьюзан как раз и была одной из его женщин. Она ходила полуголой, с клеймом на бедре и ошейником на горле. Она падала на колени перед ним, опуская голову до пола. Она оказывала ему предельно возможное почтение и уважение. Интересовал меня и другой вопрос, чем же может быть женщина для такого мужчины как Лигуриус. «Допустим, что я не понравилась ему», - сказала я сама себе. Стал бы он наказывать меня? «Да», - сама же себе ответила я, «он меня бы просто выпорол».
– Кто я? – наверное, в сотый раз за эту ночь спросила я себя.
– Я - Татрикс, - ответила я себе, но как же неуверенно прозвучали эти слова.
Я заметила, что очертания предметов вокруг меня приобрели чёткость. Приближался восход Тар-ту-Гор, как здесь называют Солнце. Наконец я провалилась в забытьё, на том самом месте, где и легла, в ногах кровати, у края, над рабским кольцом и цепью.
5. Майлс из Аргентума и Дразус Рэнциус назначают мне цену как рабыне. Я получила больше свободы.
– Высокомерный плут, в данный момент, направляющийся к нам, -подсказывал Лигуриус, шепча мне в ухо, - это Майлс из Аргентума, посол их Убара, и генерал их армии.
В тот самый момент, довольно молодой мужчина, приближался к трону по длинному коридору.
– Разве Вы не приняли наши объяснения?
– спросил его Лигуриус.
–
– Язык твой – враг твой. Поберегитесь болтать лишнее, - предостерёг его Лигуриус, - хочу напомнить, что сейчас Вы не в одной из таверн Аргентума разглагольствуете, а в Корцирусе перед троном его Татрикс.
– Извините меня, благородный Лигуриус, - усмехнулся в ответ Майлс.
– Я действительно забылся. Это простительная ошибка. В тавернах нашего города, мы жители Аргентума действительно привыкли свободно разговаривать перед такими женщинами, как Ваша Татрикс. Они ведь всего лишь пага-рабыни.
Вокруг меня раздались гневные крики.
– В действительности, - продолжил он, - в таких тавернах у меня бывало немало женщин, намного лучше Вашей Татрикс. И они превосходно меня ублажали в альковах удовольствий, закованные в цепи и голые.
Несколько клинков вокруг меня стремительно и угрожающе вылетели из их ножен. Майлс не пошевелился, и даже не вздрогнул. Он стоял перед троном буквально в паре шагов от меня. Это был крупный мужчина увенчанный копной чёрных волос. Его пронзительные серые глаза, казалось, раздевали и оценивали меня. В этот момент я пожалела, что я не была скрыта под вуалью. Уж этот-то никогда не забудет, как я выгляжу.
– Ваши свитки мы прочли, - заявил Лигуриус.
– Я, Татрикс, и члены совета высших каст, тщательно исследовали их, с гораздо большим вниманием, чем они того заслуживали. Ваши доказательства сфабрикованы, Ваши аргументы не выдерживают критики, Ваши требования смешны.
– Именно такой реакции на их содержание, я и ожидал, - пожал плечами Майлс.
– Сам я не стал бы передавать их. Я предпочёл бы послать Вам вызов Аргентума и копьё войны.
Сама я изучила свитки весьма поверхностно. Выдержки из них мне зачитал Лигуриус, причём со своими едкими комментариями. Я не сомневалась, что его анализ содержания тех свитков, был достаточно взвешенным. Всё же первый министр был очень умным мужчиной, к тому же знакомым не понаслышке, с географическими и политическими аспектами возникшего конфликта интересов. Проблема, прежде всего, состояла в том, что наши серебряные рудники, к величайшему нашему сожалению, находились слишком близко к шахтам Аргентума. Для защиты шахт требовались приличные силы, которых нам всегда не хватало. Говорят, эти рудники были почти столь же богаты как месторождения близ города Тарна, расположенной далеко на северо-востоке от Корцируса. Мы предлагали Аргентуму переуступить им эти рудники. К сожалению, моё образование, столь разностороннее во многих аспектах гореанской действительности, по крайней мере, в одном очевидно важном предмете было неполным. Меня не научили читать по-гореански. Я была просто неграмотной.
– Большая удача для Корцируса, и для мира, - заметил Лигуриус, - это, то, что мы в действительности имеем дело, не с Майлсом, генералом армии Аргентума, а с Клавдием, его Убаром. Я уверен, он гораздо менее импульсивен и более рационален. Полагаю, мы можем ожидать, что Ваш Убар взвесит все за и против и признает, хотя и неохотно, правоту нашей позиции.
– Я вижу, Корцирус не боится Аргентума, - покачал головой Майлс из Аргентума.
– Всё же, - улыбнулся Лигуриус, - кажется, что пришедшие с Вами мужчины, принесли к подножию нашего трона ящики, окованные железными полосами, и украшенные затейливой резьбой сундуки.