Кейс. Доставка курьером
Шрифт:
– Привет! – сказал Глеб через опущенное стекло. – А не подвезти ли вас?
– Нет, мы никуда не поедем! – в ужасе отшатнулась я. – И не проси. Хватит. Достаточно поездки к Воскресенскому. Больше не хочу.
Дизайнер аккуратно припарковал машину и выбрался из авто. Я беззвучно упала в обморок: сегодня на юноше были кожаные брюки и бирюзово-лимонно-фиолетовая блуза с воланами на груди.
– Родители приедут попозже, сейчас не могут, – объяснил Глеб свое перевоплощение, – ну а я немножко расслабился.
– Да, отлично выглядишь, – усмехнулась
Мужественно.
– Спасибо, – застенчиво поблагодарил дизайнер и расправил на груди павлиньи воланы.
– Знаешь, покарауль пять минут коляску. Мне надо срочно сгонять домой. – Я кивнула в сторону подъезда.
Дизайнер заглянул в коляску – оценил масштабы поручения. Ребенок тихо спал, не представляя опасности. Глеб, вероятно, понял, что справится.
– Но только пять минут, не больше.
– Мне только до квартиры добежать и обратно, – заверила я.
– Ясно, – понимающе кивнул дизайнер. – Не забудь потом помыть руки.
– О, да я не за этим! Хотя… Отличная идея! Тогда мне потребуется немного больше времени. Десять минут. Ладно?
– Юля, ты… Ну хорошо. Десять минут?
– Обещаю, за это время парень не успеет выйти из анабиоза!
– А если… Вдруг он устроит истерику?
– Глеб, какие проблемы? У тебя же племянник. Ты опытная нянька.
– Предпочитаю не связываться с посторонними малявками.
Как мудро!
А я не такая.
– Ладно, беги, – сказал в конце концов Глеб. – Так и быть, помогу тебе.
…Отпустив дизайнера, выполнившего функцию охранника коляски на пять с плюсом (он даже отгонял от спящего ребенка голодных весенних мошек, размахивая сорванной веткой березы – молодец!), я отправилась к ближайшему отделению почты. Там, вероятно, бесплатно раздавали пончики и флаерсы в стрип-клуб – трудно было найти более вескую причину для подобного столпотворения. Я поняла: попытки выдать себя за кормящую мать (а также – инвалида Великой Отечественной) обречены на провал. Измученная духотой и ожиданием толпа растерзает меня.
Поэтому мы поехали дальше – к банку. И там в приятной прохладе, отстояв в очереди всего десять минут, я избавилась от денежных излишков, истратив их на цель высокую и благородную.
Отдавать – приятно!
Остаток дня провела в исключительно хорошем настроении. Даже противные мысли о Воскресенском отодвинулись на задний план. Наверное, я требую от себя невозможного – нельзя забыть эту историю всего лишь через неделю после инцидента. Постепенно, конечно, справлюсь, но сейчас мне никуда не деться от постоянных видений, леденящих кровь. Ничего не поделаешь, просто надо выждать. Прошло слишком мало времени.
…Вечером мы пили «Маргариту» на Евиной кухне. Владелица маникюрных баров разбиралась в коктейлях ничуть не хуже, чем в акриловых ногтях. Ева отлично смешивала ингредиенты. На ней красовались уже знакомые мне мини-шорты и искусно драная
После первого коктейля я еще не созрела для откровений. Очень хотелось рассказать Еве о переводе целой кучи денег на лечение ребенка, но я стеснялась. Не назовет ли она меня чересчур сентиментальной или непрактичной? Но после третьей «Маргариты» веселые пузырьки устроили фейерверк в моей голове, и я выложила приятельнице подробности.
Ева некоторое время молчала.
– Знаешь, – нерешительно сказала она, – наверное, не все доступно нашему пониманию.
Ха, кто бы спорил! Я вообще ничего не смыслю в львиной доле вопросов мироздания и человеческого поведения.
– Юль, ну ты совсем, что ли, дура?
Я опешила. Почему она говорит мне это?
– Такие бабки истратила неизвестно на что! – возмущенно продолжила Ева.
– На операцию ребенку!
– Какое тебе дело до этого ребенка?
– Я ужасно расстроилась, прочитав статью.
– Да таких статей! Ты б еще в Интернете порылась – там сплошь и рядом объявления: помогите, дайте денег, спасите!
– Тебя это не коснулось, поэтому ты так рассуждаешь, – обиделась я.
– Боже упаси! – замахала руками Ева. – Не надо нам никаких болезней и операций!
– Точно так же я могла бы сказать: какое мне дело до твоего ребенка, до Мишутки? Почему я его беру к себе, гуляю, кормлю с ложечки?
– Я и сама удивляюсь, – честно призналась Ева. Она минуту рассматривала меня немного расфокусированным взглядом – коктейли делали свое дело. – Наверное, ты ангел. Да, ты ангел. Это все объясняет. И мне безумно жаль, что ты истратила столько денег не на себя, а на кого-то, кто тебе даже спасибо не скажет! Могла бы себе новый костюм купить, сумку, туфли классные…
– Брось! Вещи – такая ерунда.
– Не знаю, не знаю…
Не успела я, пошатываясь и цепляясь за перила, добраться до своей квартиры, зазвонил мобильный. Никита!
– Привет, малыш. Не спишь еще?
– Нет!
– Слушай, я на минутку.
– Согласна и не на минутку. Да, мы сегодня уже разговаривали, но всегда хочется чего-то большего.
– Нет, малыш, сейчас мне некогда. Послушай, ты, наверное, еще не все деньги истратила? Ну, из тех, что я тебе оставил?
– М-м-м, – неопределенно ответила я, трезвея.
– Понимаешь, мама совершенно выбилась из бюджета…
Еще бы! Закатывать такие вечеринки.
Да я только в супермаркете истратила целое состояние, покупая все эти замысловатые приправы, гранат без косточек, телятину и баклажаны. Роскошные израильские баклажаны – ведь местные еще не поспели! А сколько стоил кальян!
– Юлёныш, дай Ланочке денег, хорошо? Она впадает в депрессию, когда лишается возможности ходить по магазинам и покупать, покупать, покупать. Тот еще шопоголик.