КГБ в Англии
Шрифт:
Встреча в феврале 1950 года была также ознаменована передачей «большого количества важных документов». Отправляя их в Центр, резидентура отмечала в сопроводительном письме:
«По документам, переданным КАРЕЛОМ на встрече 21.02.50, можно судить, что через его руки проходят документы высочайшей степени секретности. Новая должность КАРЕЛА открывает перед ним очень большие возможности по снабжению нас интересными материалами.
Среди переданных КАРЕЛОМ документов имеется несколько папок по атомной проблематике. Насколько можно судить по отметкам на корешках этих папок, эти документы принадлежат приятелю КАРЕЛА — Орэму, с которым он, очевидно, пользуется одним и тем же сейфом».
В
В июле 1950 года, в разгар корейской войны, от Кернкросса были получены правительственные меморандумы на темы:
— влияние событий в Корее на интересы Англии на, Дальнем Востоке;
— влияние событий в Корее на внешнюю политику Англии;
— оценка положения в Корее на 5.07.50.
В августе 1950 года Кернкросс приложил к очередной партии материалов записку, содержание которой не могло не огорчить Москву:
«Я с сожалением сообщаю, что Мои отношения с Комптоном настолько тяжелы, что я отнюдь не уверен, что удержусь на этой должности, если она будет переведена в более высокую категорию».
Опасения Кернкросса оправдались. В сентябре 1950 года, по возвращении из отпуска, он узнал, что переведен в отдел валютного контроля. «Как я и опасался, должность, которую я занимал, переведена в более высокую категорию и на нее назначен один из моих коллег, — писал Кернкросс в записке в Центр. — Однако я надеюсь получить должность в Министерстве снабжения, где буду заниматься вопросами перевооружения…»
Естественно, что перевод источника на работу, не имеющую отношения к государственным секретам такого масштаба, как прежняя, не только огорчил, но и насторожил Центр. Если Кернкросс попал под подозрение, то за этим шагом могло скрываться решение отстранить его от секретной информации. Обеспокоенная возможностью развития событий именно в таком направлении, резидентура задала ему этот вопрос, на что Кернкросс ответил, что «плохие взаимоотношения с Комптоном возникли у него только из-за деспотического характера, придирчивости Комптона и что единственная причина, в силу которой он не был оставлен на прежней должности, заключалась в плохих отношениях с Комптоном».
В дальнейшем все произошло так, как и предполагал Кернкросс. Из Министерства финансов он был переведен в Министерство снабжения, где приступил к работе с 1 мая 1951 года, причем идея перевода исходила от отдела кадров, а не от самого источника. На встрече 4 июня 1951 года он рассказал, что работает в отделе планирования и занимается вопросами сухопутных вооруженных сил.
Если к 4.06.51 «исчезновение» Берджеса и Маклейна [18] еще не стало достоянием гласности, то к 23.06.51 — дате очередной встречи с Кернкроссом — это событие широко обсуждалось в средствах массовой информации Англии. Исходя из того, что с Кернкроссом этот вопрос следовало обсудить в целях его же собственной безопасности, резидентура запросила указания Центра относительно линии его поведения в случае опасности. Центр ответил, что следует прямо заявить источнику, что со стороны Берджеса и Маклейна опасность ему не угрожает, что в случае допроса он должен сказать, что знал Маклейна по совместной работе в Форин Офисе, а Берджеса — как светского знакомого, но последние 8–10 лет с ним не виделся. В случае же возникновения реальной опасности ареста, указывал Центр, Кернкросс должен был покинуть страну.
18
В конце мая 1951 г., спасаясь от ареста, Маклейн в сопровождении Берджеса тайно выехал в Советский
На встречу 23 июня Кернкросс пришел в хорошем настроении и держался спокойно. Доказательством его хладнокровного отношения к происшедшему была большая пачка секретных документов, которые он принес на встречу. Кернкросс сам задал вопрос о Берджесе и Маклейне и, получив разъяснения в соответствии с указаниями Центра, сказал, что «теперь он готов к любому разговору с контрразведкой». Он уточнил, что в 1937–1938 годах случайно встречался с Маклейном несколько раз в клубе «Traveller’s» и раскланивался, но никогда даже не сидел с ним за одним столом. Берджес знал о сотрудничестве Кернкросса с советской разведкой. Один раз они вместе обедали в клубе. С 1943 года виделись очень редко. Кернкросс допускал, что контрразведка в результате проверки государственных служащих может выйти на его коммунистическое прошлое. Тогда он объяснит это как несерьезное увлечение молодости, сменившееся разочарованием. Все же такое открытие может непредсказуемо повлиять на его положение, продолжал Кернкросс, но в худшем случае его переведут на несекретную работу.
После этого Кернкросс рассказал подробно о своей новой работе. Его отдел в Министерстве снабжения возглавлял Хорсфилд, одним из заместителей которого была женщина по имени Экройд. Ее помощником, в свою очередь, являлся Кернкросс, занимавшийся вопросами вооружения. По его словам, в отдел поступали документы из Министерства обороны, из Объединенного комитета военного производства, Комитета производственных мощностей и других правительственных учреждений, включая Комитет начальников штабов и кабинет. Именно эти документы Кернкросс и принес на встречу.
Ровно через месяц Кернкросс вновь передал большую пачку важнейших документов. Вокруг него было все спокойно, он собирался в отпуск в середине сентября 1951 года.
Важность документов, переданных Кернкроссом, была такова, что их специально докладывали Сталину, обратив при этом его внимание на то, что в июне — июле 1951 года были получены документы о выполнении Программы перевооружения Англии. В докладе Сталину, направленном руководителем Комитета информации В. Зориным 7 августа 1951 года, говорилось, что общее количество материалов составляет 1339 фотолистов английского текста и таблиц. Особо выделялся доклад Центрального статистического бюро о фактическом производстве различных видов вооружения и военных материалов с апреля 1948-го по март 1951 года и запланированном военном производстве до марта 1954 года.
Хладнокровие не оставляло Кернкросса, и он с прежней методичностью принес новые документы на ветречу 20 августа 1951 года. На службе у него было все спокойно. Гром грянул в начале сентября, когда его вызвал на допрос офицер МИ-5 Мартин.
Вопросы контрразведки были в значительной степени предугаданы заранее, и Кернкросс был готов к ответам на них. Разговор сводился к следующему:
— знаком ли Кернкросс с Маклейном и каковы были их отношения; знаком, отношений никаких, только здоровались;
— участвует ли он в деятельности Компартии; нет, но в студенческие годы разделял мнение КП по вопросу о политике в отношении Германии; в настоящее время его взгляды совершенно отличны от тех, которых он придерживался в молодости.
Мартин предъявил Кернкроссу письмо, адресованное ему и отправленное еще до войны. Оно начиналось словами «С братским приветом…» и содержало информацию об отношениях между Гитлером и итальянцами. Кернкросс сказал, что такого письма не получал и не знает, кто бы его мог послать. В то время он работал в Форин Офисе, и письмо такого содержания выглядело, по его мнению, естественно.