Киево-Печерский патерик
Шрифт:
Богъ же не оставляет рабъ своихъ, уповающих к нему. Нкотораго от рабъ жены тоа на милость преклони: втайн подаваше ему пищу. Друзии же, того увщевающе, глаголаху: «Брате Моисю! Что възбраняеть ти женитися? Еще бо юнъ еси, и сиа вдова сущи, бывши с мужемъ лто едино, и есть красна паче инех жонъ, богатество имущи безъчислено и власть велию в Лясхъ, и аще бы сиа въсхотла нкоему князю, то не бы еа гнушался; ты же, пленникъ сый и н еволенъ от жены сея, и господинъ ейбыти не хощеши! Аще ли же глаголеши: «Не могу преступити заповди Христовы», то не глаголеть ли Христосъ въ Евангелии: “Сего ради оставить человкъ отца своего и матерь и прилепится къ жен своей, и будета оба въ плоть едину, уже бо нста два, но плоть едина”. Апостолъ же: “Уне есть женитися, нежели раждизатися”; вдовицамъ же велить второму браку причитатися. Ты же,
Но Бог не оставляет рабов своих, надеющихся на него. Он преклонил на милость одного из слуг женщины той, и тот тайно давал Моисею пищу. Другие же увещевали преподобного, говоря: «Брат Моисей! Что мешает тебе жениться? Ты еще молод, а эта вдова, прожившая с мужем только один год, прекраснее многих других женщин, и богатство имеет бесчисленное, и власть великую в Польше; если бы она захотела выйти за какого-нибудь князя, и тот бы ею не погнушался; а ты, пленник и невольник женщины этой, господином ее стать не хочешь! Если же скажешь: «Не могу преступить заповеди Христовой», то не говорит ли Христос в Евангелии: “Оставит человек отца своего и мать, и прилепится к жене своей, и будут оба единой плотию, так что они уже не двое, а одна плоть”. И апостол говорит: “Лучше вступить в брак, нежели распаляться”; вдовам же велит вступать во второй брак. Зачем же ты, когда ты не инок и свободен, предаешь себя на злые и горькие муки, чего ради страдаешь? Если придется тебе умереть в беде этой, какая тебе похвала будет? Да и кто же от первых людей доныне гнушался женщины, кроме монахов? Авраам, Исаак, Иаков? И Иосиф сначала победил женскую любовь, а потом и он женщине покорился. И ты, если теперь жив останешься, все равно же потом женишься, и кто тогда не посмеется твоему безумию? Лучше тебе покориться женщине этой и стать свободным, и господином быть всему».
Онъ же глагола им: «Ей, братие и добрии мои друзи, добре ми съвещеваете. Разумю, яко лучше змии нашептаниа, еже в раи Евз, словеса предлагаете ми. Бдите мя покоритися жен сей, но никакоже съвта вашего прииму. Аще ми ся лучить умрети въ узах сихъ и горких мукахъ, всяко чаю от Бога милости приати. Аще и вси праведници спасошася съ женами, азъ единъ гршенъ есмь, не могу съ женою спастися. Но аще бы Иосифъ повинулся жен Петерфиин, то не бы сый потомъ царьствовалъ: видвъ же Богь тръпние его и дарова ему царство, тмъ же и в роды хвалим есть, яко целомудръ, аще и чада прижитъ. Азъ же не Египетьскаго царства желаю приати и обладати властьми, и велику быти в Лясхъ, и честну явитися въ всей Руской земли, — но вышняго ради царства вся сиа приобидхъ. Аще же съ животомъ избуду от рукы жены сеа, то чернець буду. Что же убо въ Евангелии Христос рече? “Всякъ, иже оставить отца своего, и матерь, и жену, и дти, и домъ, той есть мой ученикъ”. Христа ли паче послушати или вас? Апостолъ же глаголеть: “Оженивыйся печется, како угодити жен, а неоженивыйся печется, како угодити Богу”. Въпрошу же убо васъ: кому паче подобаеть работати — Христу ли или жен? “Раби, послушайте господий своихъ на благое, а не на злое”. Буди же разумно вамъ, дръжащим мя, яко николиже прельстить мя красота жены сеа, ниже отлучить мене от любви Христовы».
Он же отвечал им: «Ей, братья и добрые друзья мои, добрые вы мне советы даете! Понимаю я, что слова ваши лучше тех, что нашептывал змей в раю Еве. Вы убеждаете меня покориться этой женщине, но я никак не приму вашего совета. Если и придется умереть мне в этих оковах и страшных муках — знаю я, что за это от Бога милость приму. Пусть все праведники спаслись с женами, я один грешен и не могу спастись с женой. Ведь если бы Иосиф покорился жене Потифара, то не царствовал бы он после: Бог, видя стойкость его, даровал ему царство; за то и прошла слава о нем в поколениях, что остался целомудренным, хотя и детей прижил. Я же не Египетского царства хочу и не власти, не хочу быть великим между поляками и почитаемым во всей Русской земле сделаться, — ради вышнего царства я всем этим пренебрег. Если же я живой избавлюсь от руки женщины этой, то монахом стану. А что в Евангелии Христос говорит? “Всякий, кто оставит отца своего, и мать, и жену, и детей, и дом, тот есть мой ученик”. Христа ли мне больше слушаться или вас? Апостол же говорит: “Женатый печется о том, как угодить жене, а неженатый думает, как угодить Богу”. Спрошу я вас: кому больше следует служить — Христу или жене? “Рабы должны повиноваться господам своим на благое, а не на злое”. Пусть же будет известно вам, заботящимся обо мне, что никогда не прельстит меня красота женщины, никогда не отлучит от любви Христовой».
Сии слышавши жена, помыслъ лукавъ въ сердци сий приимши, всаждаеть его на кони съ многымы слугами, и повеле водити его по градомъ и по селамъ, якоже доволеть ей, глаголющи ему: «Сиа вся твоа суть, яже угодна суть теб; твори якоже хощеши о всмъ». Глагола же и к людемь: «Се господинъ вашь, а мой мужь, да вси, сртающе, покланяйтеся ему». Бяху бо мнози служаще той рабы и рабыня. Посмявъ же ся блаженны безумию жены и рече ей: «Всуе тружаешися, не можеши мене прельстити тлнными вещьми мира сего, ни окрасти ми духовнаго богатества. Разумй, не трудися всуе».
Услыхала об этом вдова и, затаив в сердце лукавый помысел, повелела предоставить Моисею коней и в сопровождении многочисленных слуг возить его по городам и селам, принадлежащим ей, сказав ему: «Тут все, что тебе угодно, — твое; делай со всем этим что хочешь». Людям же говорила: «Это господин ваш, а мой муж, встречая его, кланяйтесь ему». А в услужении у ней было множество рабов и рабынь. Посмеялся блаженный безумию этой женщины и сказал ей: «Всуе трудишься: не можешь ты прельстить меня тленными вещами мира сего, ни отнять у меня духовного богатства. Пойми это, не трудись всуе».
Жена же рече ему: «Не веси ли, како проданъ ми еси, и кто изметь от руку мою тя? Жива теб никакожеотпущу, но по многых мукахъ смерти тя предам». Онъ же бе-страха отвеща ей: «Не боюся еже ми рече, но предавый мя теб болший грхъ имать. Азъ же отселе, Богу волящу, буду мнихъ».
Она же сказала ему: «Или ты не знаешь, что ты мне продан, кто избавит тебя от рук моих? Я ни за что тебя живого не отпущу; после многих мук смерти тебя предам». Он же без страха отвечал ей: «Не боюсь я того, что ты говоришь; но на предавшем меня тебе больше греха. Я же отныне, если Богу угодно, стану иноком».
В тыи же дьни прииде нкто мнихъ от Святыа Горы, саномъ сы-иерй; Богу наставлешу его, и прииде къ блаженному, и облече его въ мнишеский образъ, много поучивъ его о чистот, еже не предати плещи свои врагу и тоа сквернавыа жены избавитися, и сиа рекъ, отъиде от него. Взысканъ же бысть таковый — не обретенъ.
В те дни пришел один инок со Святой Горы, саном иерей; по наставлению Божию, пришел он к блаженному, и облек его в иноческий образ, и, много поучив его о чистоте, о том, как избавиться от этой скверной женщины, чтобы не предать себя во власть врага, он ушел от него. Стали искать его и нигде не нашли.
Тогда же жена, отчаявъшися своеа наджда, раны тяжки възлагаеть на Моиса: разтягши, повел бити его жезлиемь, яко и земли наполнитися крови. И биюще, глаголаху ему: «Покорися госпожи своей и сътвори волю еа. Аще ли преслушаешися, то на уды раздробимь тло твое; не мни бо, яко избежи сихъ мукъ, но по многых муках предаси душу свою горц. Помилуй самъ себ, отложи измождалыа сиа ризы и облечися въ многоцнныа ризы, и избуди ожидающих теб мукъ, донележе не коснемся плоти твоей». И отвеща Моисй: «Брате, повеленное вамъ творити — творите, никакоже медляще. Мн же никакоже мощно есть еже отрещися мнишескаго житиа и любве Божиа. Никакоже томление, ни огнь, ни мечь, ни раны не могуть мене разлучити от Бога и сего великаго аггельскаго образа. И сиа безстуднаа и помраченнаа жена показа свое безъстудие, не токъмо убояшися Бога, но и человческий срам приобидвши, безъ срама нудящи и мя на осквернение и прелюбодание. Ни ей покорюся, ни тоа окаанныа волю сътворю!»
Тогда женщина эта, потеряв всякую надежду, подвергла Моисея тяжким истязаниям: распластав его, повелела бить палками, так что и земля напиталась кровью. Избивая его, говорили ему: «Покорись госпоже своей и исполни волю ее. Если не послушаешься, то на куски раздробим тело твое; не думай, что избежишь этих мучений; нет, после многих мук горькой смертью умрешь. Помилуй сам себя, сбрось эти измочаленные рубища и надень многоценные одежды, избавь себя от ожидающих тебя мук, пока мы еще не начали терзать тело твое». И отвечал Моисей: «Братья, повеленное вам исполнять — исполняйте, не медлите. А мне уже никак нельзя отречься от иноческой жизни и от любви Божией. Никакие истязания, ни огонь, ни меч, ни раны не могут отлучить меня от Бога и от великого ангельского образа. А эта бесстыдная и безумная женщина показала свое бесстыдство, не только не побоявшись Бога, но и человеческий срам презревши, без стыда принуждая меня к осквернению и прелюбодеянию. Не покорюсь я ей, не исполню волю окаянной!»