Киевской Руси не было. О чём молчат историки
Шрифт:
Закономерно возникает вопрос: каким это образом народ, несколько веков живущий в бассейне Волги и Поморье, сохранил четкие воспоминания о легендарном киевском периоде русской истории, а о славной московской эпохе ярких былин не сложил? Разве такое возможно? Это все равно как если бы мы сегодня энергично славили героев Куликовской битвы: снимали бы о них фильмы, ставили пьесы, печатали книги, а о Сталинградском сражении даже не вспоминали. Объяснение сего феномена предельно простое. Литераторы, записывавшие народные сказки и былины, имели уже «правильное» представление об истории, и корректировали устное народное творчество в соответствии с устоявшимися стандартами. То есть, если в былине пелось: «и поидоша Илия ко велико князе, отстояти землю русскую супротив поганых», то собиратель фольклора записывал: «и поехал Илья Муромец чрез дремучие леса да широкие поля в стольный град Киев поклониться великому князю Володимиру Ясну Солнышку, да служить ему верой-правдою: постоять за землю русскую, и веру православную против поганых
В Киево-Печерской лавре находится гробница преподобного Илии Муромца с его нетленными мощами. Однако, по бытующему еще с XVI в. преданию, этот богатырь имел прозвище Чоботок (якобы потому, что он однажды отбился от врагов сапогом – чоботом). Первые письменные сведения о нем происходят из XVII в. В 1638 г. в типографии лавры издается книга «Тератургима» монаха Афанасия Кальнофойского. Автор, описывая жития святых лаврских угодников, уделяет несколько строк и Илье, уточняя, что богатырь жил за 450 лет до написания книги, то есть в конце XII в. В 1643 г. Илия был канонизирован. При этом удивление вызывает то, что в Киево-Печерском патерике жития преподобного Илии отсутствуют. Любопытно, что рука мумии сложена в троеперстном крещении, то есть так, как это было принято после никоновой церковной реформы. Этот факт использовали в пропаганде против старообрядцев. Проведенной в 1963 г. судмедэкспертизой было установлено, что мумия принадлежит человеку монголоидной расы, а ранения (грудь и левая рука у него пробиты копьем) имитированы монахами лавры.
Однако нас интересует не литературный и религиозно-пропагандистский, а исторический аспект, а именно то, насколько связаны русские былины с Киевщиной? М. Колосов в «Заметках о языке и народной поэзии», вышедших в 1877 г., пишет, что на предполагаемой эпической родине Ильи Муромца, в представлении крестьян села Карачаевский Илья Муромец стойко ассоциируется с Ильей-пророком, причем в рассказах этих крестьян об отношении Ильи Муромца к Киеву и князю Владимиру совершенно не упоминается.
Крупнейший авторитет в данном вопросе – основоположник исторической школы в фольклористике Всеволод Миллер [43] сообщает очень любопытную информацию: «… лишь немногие былинные сюжеты с именем Ильи Муромца известны за пределами губерний Олонецкой, Архангельской и Сибири. За пределами названных областей записаны доселе только немногие сюжеты: а) Илья Муромец и Соловей-разбойник; б) Илья Муромец и разбойники; в) Илья Муромец на Соколе-корабле и г) Илья Муромец и сын. В средних и южных частях Великороссии известны только былины без прикрепления И. Муромца к Киеву и князю Владимиру, и наиболее популярны сюжеты, в которых играют роль разбойники (Илья Муромец и разбойники) или казаки (Илья Муромец на Соколе-корабле), что свидетельствует о популярности Ильи Муромца в среде вольнолюбивого населения, промышлявшего на Волге, Яике и входившего в состав казачества. Прозаические рассказы об Илье Муромце, записанные в виде сказок в Великороссии, Малороссии, Белоруссии и Сибири и перешедшие от русских крестьян к некоторым инородцам (финнам, латышам, чувашам, якутам), также не знают о киевских былинных отношениях Ильи Муромца, не упоминают князя Владимира, заменяя его безымянным королем; содержат они почти исключительно похождение Муромца с Соловьем-разбойником, иногда и с Идолищем, называемым Обжорой, и приписывают иногда И. Муромцу освобождение царевны от змея, которого не знают былины об Илье Муромце» (Энциклопедия Брокгауза и Ефрона).
43
Миллер Всеволод Федорович (1848–1913), российский фольклорист, языковед, этнограф, археолог, академик Петербургской АН (1911). Профессор Московского университета (с 1884); директор Лазаревского института восточных языков в 1897–1911.
То есть, по Миллеру, сказания о Муромце следует относить к более позднему периоду и совершенно иной географической локализации – казачьим областям Поволжья, Яика, Сибири, Карелии и Побережью Северного Ледовитого океана. Кстати, и само слово «богатырь» не несет в себе никакой киевской специфики. Возможно, это производное от тюркских слов «багхатур», «багадур», «батур», «батырь», «батор», хотя не исключено и обратное заимствование. Те же поляки, например заимствовали слово «bohater» явно из русского, так как подобная фонетическая конструкция не типична для польского языка.
Какой эпос мы находим у современных украинцев? Это главным образом, «Думы» о похождениях казаков Байды, Голоты, Кишки и других. Весьма любопытно, что одного из популярных фольклорных персонажей звали козак Мамай. Исторически сии сказания достаточно явно привязаны к событиям XVI–XVII столетий,
Но ведь есть множество древних летописей, повествующих об «изначальной» Киевской Руси – возразит мне осведомленный читатель. Во-первых, источников не такое уж и множество – всего один – «Повесть временных лет» [44] , известная в нескольких списках, самой ранней из которых почитается Радзивиловский (Кенигсбергская летопись). Во-вторых, это не оригинальные произведения, а, как считается, очень поздние (XIV–XVI вв.) компиляции якобы очень древних летописей, ни единая из коих не сохранилась до наших дней. В-третьих, до нас дошли даже не сами летописные своды, а различные варианты их бумажных списков, сделанные не ранее XVII–XVIII вв. Это, повторюсь, взгляд официальной исторической «науки».
44
В Ипатьевском списке непосредственно к «Повести» прилегает так называемая Киевская летопись, охватывающая события 1118–1200 гг. Открыт Ипатьевский список очень поздно – две его основных версии обнаружены в 1807 г. (Ипатьевский Академический) и 1809 г. (Хлебниковская летопись). Происхождение самого раннего из четырех известных списков, восходящих к Хлебниковской летописи, датируется примерно 1620 г. (Погодинский список).
Если же копнуть вопрос поглубже, обнаружится много странностей. Например, Кенигсбергская летопись поступила в распоряжение русских историков только в 1760 г. (с 1713 г. известна весьма некачественная копия, сделанная по распоряжению Петра I) – и это единственный источник о призвании варягов на Русь, на котором целиком базируется вся так называемая норманнская теория происхождения династии Рюриковичей. Между тем Кенигсбергская рукопись являет собой настолько грубую подделку, стилизованную под старину, изобилующую подчистками, вклейками, изъятиями страниц, смысловыми разрывами и нелепицами в текстах, что ее не подверг уничтожительной критике разве только ленивый.
Другие известные нам списки «Повести временных лет», найденные впоследствии – Лаврентьевский и Троице-Сергиевский, – обнаружены в разных местах, однако почти дословно совпадают с Кенигсбергской летописью, чье повествование обрывается 1206 г. Дальнейшее же летописание в разных списках абсолютно не совпадает. Объяснение этому может быть только одно – они списаны именно с Радзивилловского списка. Поэтому нет ничего удивительного в том, что их реальная история не прослеживается ранее XVIII столетия. Другой известный список «Повести временных лет» – Троице-Сергиевская летопись – безусловно сделан именно с Кенигсбергской летописи. Последняя характеризуется тем, что некоторые тетради ее неправильно сшиты, некоторые листы перепутаны местами, имеются поздние вклейки. Троице-Сергиевский список переписан таким образом, что сохраняется даже неправильная последовательность листов!
К сожалению, большинство «профессиональных» историков умственно очень ленивы, и поскольку считать Кенигсбергскую летопись за серьезный документ сегодня никак нельзя, они просто не ссылаются на нее, но при этом не спешат подвергать ревизии устоявшиеся взгляды на древнюю русскую историю, сформированные в XVIII в. придворными немецкими историками Миллером, Шлецером и Байером.
Мог ли Киев быть столицей Руси?
Итак, надо честно признать – мы не имеем сегодня никаких письменных источников о существовании мифической Киевской Руси кроме «Повести временных лет» счастливо обретенной как раз в тот момент, когда по заказу российского императорского дома создавалась официальная версия древней русской истории. Один единственный источник, известный в копиях XVIII в. – это, согласитесь, более чем очень мало.
В этом случае мы можем выдвигать лишь предположения относительно возможности существования Киевской Руси, руководствуясь косвенными сведениями и элементарной логикой. Давайте попробуем гипотетически рассмотреть вопрос о самой возможности возникновения в Приднепровье мощного древнего государства. Первый вопрос, который приходит на ум: какова вероятность, что центром огромного древнерусского государства был Киев? Вероятность эта ничтожно мала. Столица любого государства обычно располагается в центре страны (иначе она будет очень уязвима для вторгшегося врага), либо на пересечении путей сообщений.
Из столицы нужно иметь возможность быстро добраться до любого уголка государства, иначе нормально управлять страной в условиях отсутствия телеграфа, телефона, радио и Интернета просто невозможно. Это называется транспортной связностью. Киев же располагался как раз на самой окраине русских земель и не имел удобных путей сообщения с большинством русских городов – Новгородом, Ярославлем, Москвой, Владимиром, Полоцком и т. д. Столица государства в Средние века являлась обычно торговым центром, находясь на пересечении международных торговых путей, то есть стольный град стоял либо на морском побережье, либо на крупной реке. Да, Киев стоит на реке Днепр, но кто и с кем торговал по Днепру? По притокам Днепра можно подняться в область Полесья, Припятских, Пинских и прочих «партизанских» болот, слабо освоенные даже к ХХ в. Транзитная международная торговля по Днепру представляется делом совершенно бесперспективным.