Кики Страйк и гробница императрицы
Шрифт:
— Ну, они, конечно, давно вышли из моды и все как на подбор — шестого размера. Мне придется кое-что перешить на скорую руку. Но думается, справлюсь. Хотя, безусловно, на многое рассчитывать не стоит.— Бетти вытащила из середины переливчатое, отделанное стеклярусом черное платье, на вид — поменьше прочих.— Это она, по всей видимости, еще подростком купила. Кажется, я знаю, кому оно достанется.
Пока Каспар с Бетти просматривали коллекцию нарядов, мы с Уной на цыпочках прокрались в комнату с мумией и завернули тело в простыню. Как можно
— Бетти, я ничего не понимаю.— Голос Каспара в кои-то веки утратил обычную самоуверенность.— Мне казалось, мы заключили договор. Если я послежу за особняком, ты со мной поужинаешь.
Бетти тяжко вздохнула.
— Да, так мы условились. Но договор утрачивает силу, если один из участников не находился в здравом уме и твердой памяти при его заключении.
— Ну и что такого случилось с твоими умом и памятью?
— Да я не про себя! Это ты был не вполне вменяем, когда сделал мне такое предложение.
— Не вполне вменяем? — вознегодовал Каспар.— Ты вольна называть меня преступником, если угодно, но алкоголя я не употребляю и наркотикам до сих пор говорил «нет». Допускаю, что тем утром я съел лишнюю венскую колбаску-другую, но мыслил я очень даже здраво.
— Нет. Нет, ты ошибаешься! Понимаешь, одна наша подруга изобрела такие духи... ну, вроде приворотного зелья. А я случайно пролила их на себя ровно за день до того, как ты повстречал нас в Морнингсайд-парке. Вот поэтому ты в меня и влюбился. А я тобой подло воспользовалась.
— Позволь-ка, давай по порядку. В тот вечер, когда ты пришла в Морнингсайд-парк, ты благоухала этими духами. Я случайно вдохнул аромат — и тут же влюбился по уши. А ты воспользовалась моим бедственным состоянием и заставила меня делать для вас разную грязную работу. Верно?
— Мне так стыдно,— прошептала Бетти. А Каспар расхохотался в голос.
— Шшшш,— взмолилась девочка.
— Ладно, ладно.— Каспар попытался взять себя в руки.— Просто все это — чушь редкостная.
— Это чистая правда! Я понимаю, тебе не верится, но Ди-Ди и наша подруга Айрис — гениальные химики. Они и не такое способны изготовить.
— В том, что они способны изготовить приворотное зелье, я нимало не сомневаюсь. Но можно, я задам тебе один вопрос? Помнишь записку, что я написал тебе той ночью? Ты ведь узнала цитату?
— Еще бы — я ее наизусть помню. Это отрывок из «Богемы». Я эту оперу сто раз смотрела. Мои родители — они, видишь ли, художники по костюмам.
— А ты, часом, не была в опере на представлении «Богемы» вечером восемнадцатого августа?
— Очень может быть.— Бетти нахмурилась, вспоминая.— Да, наверное. Это ведь выходные перед днем рождения моего папы.
— И на тебе было белое платье и кудрявый черный парик?
— Д-да,— признала она. Каспар, несомненно, застал ее врасплох.
— И ты плакала, когда Мими умирала?
—
— А в тот вечер ты чем-нибудь душилась?
— Нет. Но откуда ты...
— Я сидел точно напротив тебя, через проход. Это было за неделю до того, как я сбежал из дома. Я подумал, что девочки красивее я в жизни не видел. Я надеялся подойти и представиться, да только не успел: ты скрылась за кулисами. Когда я нежданно-негаданно снова повстречал тебя в парке, я поверить не мог своему счастью.
— Правда?
— Суди сама.
Повисло долгое молчание. Уна подмигнула мне и беззвучно изобразила страстный поцелуй. Я с трудом сдержала смех.
Мы внесли мумию в потайную комнату. Каспар и Бетти поспешно отодвинулись друг от друга. Лица их полыхали румянцем.
— Ну и куда нам положить императрицу? — поинтересовалась я, стараясь вести себя как можно непринужденнее и с трудом сдерживая улыбку.
— Вот сюда, например.— Каспар услужливо расстелил на полу меховую шубу.
— Ребята, а вы... хм... часом, ничего такого не слышали — вот только что? — нервно осведомилась Бетти.
— Мы были заняты — императрицу спасали,— уклончиво отозвалась Уна.
— Итак, вот она какая — императрица-предательница? — Каспар наклонился над мумией,— А можно, я на нее одним глазком гляну? Она ведь одета?
— Да, вполне,— рассмеялась я.
Каспар отдернул простыню — и они с Бетти дружно передернулись.
— А знаешь, Уна, будь у нее нос, она бы здорово походила на тебя,— отметила Бетти, придя в себя от потрясения.
— А что на ней такое? — полюбопытствовала я. То, что я сочла платьем, на самом деле оказалось длинной и узкой полосой красного шелка, расписанного золотыми письменами.— Уна, ты можешь прочесть?
— Да этим письменам две тысячи лет. Мне-то откуда знать, что тут говорится?
— Это явно что-то вроде послания,— отметил Каспар.
Уна внезапно застыла как вкопанная.
— А ну, все заткнулись! — лихорадочно прошептала она. Кто-то прошел мимо спальни Сеселии Уорни.— Это за мной пришли!
В коридоре скрипнула открываемая дверь.
— Ее нет! — донесся издалека голос, явно принадлежавший Сукху.
— Они обнаружили, что моя комната пуста. Мне надо идти.
— Нет! — возразила я.— Мы даже не знаем, успела ли Кики подменить медикамент. Ты ведь умереть можешь!
— Это не важно,— отмахнулась Уна.— Если меня не найдут наверху, то обыщут восточное крыло. И если обнаружится, что пленники сбежали — страшно даже подумать, что будет. Я не могу допустить, чтобы ради меня погибли двенадцать человек.
— Кики что-нибудь придумает! — зашептала Бетти.
— На такой риск я не пойду. Спрячьтесь здесь и выждите, пока не убедитесь, что все спокойно. Может, увидимся завтра. Но что бы ни случилось, спасибо за помощь. Вы — самые лучшие, единственные мои друзья, других у меня никогда и не было.— И с этими словами Уна выбежала из потайной комнаты.