Кики Страйк и гробница императрицы
Шрифт:
— Потрясающе, мистер Гундерсон! Меня зовут Тиффани Томпсон, я вас просто обожаю, вы мой кумир,— пылко затараторила я.
Адам Гундерсон опустил зеркальце — это он проверял, в порядке ли прическа,— и одарил меня самодовольной улыбкой.
— Спасибо, милая. Отрадно знать, что в наши дни дети еще смотрят новости.
По его тону можно было заключить, будто подрастающее поколение в большинстве своем вечерами грабит старушек да варварски оскверняет кладбища, вместо того чтобы обогащать ум его блистательными репортажами.
— О, я вас каждый вечер
Адам Гундерсон возвел глаза к небесам.
— Ценю твою заботу, детка, но прямо сейчас я очень занят. Мы снимаем спецвыпуск, посвященный Лестеру Лю. Не могла бы ты отойти чуть в сторону? Мы как раз записываем следующий фрагмент.
— Так, может, вы вот его тоже включите? — И я протянула репортеру котенка. Тот испуганно отпрыгнул назад, опасаясь за свой драгоценный пиджак.
— Кто-нибудь, срочно дайте мне платяную щетку! — завопил он.— Я весь в кошачьей шерсти. Будь так добра убрать отсюда эту гадость,— прошипел он.
— Но я подумала, вдруг вам захочется взглянуть на его лапки,— заныла я.— Они такие необычные! Ведь у кошек обычно всего пять пальцев, разве нет?
Сей же миг от раздражения Адама Гундерсона и следа не осталось. Он просиял, выхватил котенка у меня из рук и внимательно осмотрел его лапы.
— Где ты нашла это животное? — вопросил он, тщетно пытаясь скрыть волнение.
— Прямо здесь, в парке, через улицу от особняка. На моих глазах стаю кошек погрузили в фургон доставки, а этот кроха ускользнул.
— А что было написано на фургоне, ты, часом, не помнишь? — осведомился репортер. Его губы беззвучно двигались в ожидании моего ответа: молился, не иначе.
— Еще как помню,— заверила я.— Фургон принадлежал компании «Лакомый кусочек».
— Срочно найдите мне адрес «Лакомого кусочка»! — взревел он.
Мимо пронесся встрепанный ассистент, а я ненароком скользнула взглядом по особняку Уорни. Один из ставней на втором этаже распахнулся, и в окне на мгновение замаячила туманная фигура. Я первая соглашусь, что это вполне мог быть отблеск солнца на стекле или кто-то из полицейских, что все еще обыскивали особняк. На самом деле здесь возможно подобрать сотни правдоподобных объяснений. Но... мне бы хотелось думать, что это была Сеселия Уорни.
— Должно сработать,— сказала я Каспару с Бетти.— На Адама Гундерсона всегда можно положиться. У мом не блещет, но упорства не занимать. Он непременно добьется, чтобы котенок получил особняк, а негодяи, промышляющие контрабандой редких животных, сами оказались в надежной клетке.
— Ну что ж, доброе дело мы сделали, куда теперь? — осведомился Каспар, пока мы втроем неспешно брели по Пятой авеню.— Не зайти ли в «Карлайл» [35] на чашечку чая?
— Очень смешно,— фыркнула я, хотя мысль о бутербродах с огурцом и впрямь грела душу.— Пора мне вернуться домой и получить по первое число.— С тех пор как мы покинули семейство Говарда, мне внезапно ужас до чего захотелось назад, к маме и папе.
35
«Карлайл» — лучший
— Мне тоже пора,— вздохнула Бетти.
— А может, останетесь вместе со мной в парке? — предложил Каспар.— Создадим собственную колонию!
— Нельзя же всю жизнь провести в парке! — возразила Бетти.— Когда-нибудь все равно придется вернуться домой.
— Хотя бы чтобы душ принять,— подхватила я.
— Я к родителям в особняк ни за что не вернусь,— объявил Каспар.— Это не мой дом. Это всего-навсего лаборатория с дорогой меблировкой. Понимаете, только оттого, что я прихожусь Артуру и Джейн сыном, я не становлюсь им роднее. Всю жизнь, сколько я себя помню, они пытались сделать из меня идеального ребенка, и роль подопытного кролика мне осточертела!
Наверное, встреча с миссис Ван Дайк стала последней каплей. Ей дела нет до того, что Говард — далеко не совершенство. Она его все равно любит до беспамятства. Страшно даже представить, что бы сделала моя мамочка, найдя в хлебнице мои грязные носки. Срочно бы вызвала экспертов-психологов проанализировать мое аномальное поведение.
— Мне так жаль.— Бетти завладела рукой Каспара, и его мрачное настроение развеялось само собою.
— Мне тоже жаль,— отозвалась я,—Но я не могу позволить своим подругам встречаться с бомжами. Придется нам отыскать для тебя новый дом.
— Сдается мне, у вас и без меня проблем полно. Чего доброго, вас дней на десять дома запрут, а то и на месяц.
— Посмотрим.— Отчего-то я вдруг преисполнилась неожиданного оптимизма.— Когда вчера вечером я столкнулась в музее с нашей директрисой, она пообещала поговорить с моими родителями. Если кто и в силах меня спасти, так только она. Так почему бы тебе не пойти со мной? У нас в квартире есть гостевая спальня. Если меня не отошлют в интернат, может быть, родители разрешат тебе пожить у нас, пока ты не придумаешь, что делать дальше.
Мне не хотелось внушать друзьям беспочвенные надежды, но в голове у меня уже родился неплохой план.
Все фонарные столбы до единого в моем районе были обклеены объявлениями «Разыскивается». Злополучная девчонка на фотографии — обрюзгшая, с нездоровым цветом лица, малость косоглазая — мне чести не делала. Каспар любезно поспешил заверить, что вживую я куда красивее. Мы спрятались в подъезде здания через улицу и стали ждать директрису Уикхем. Ровно в 12.00 у крыльца притормозило такси, и наружу выбралась миниатюрная старушка. Мы кинулись через улицу поздороваться с ней, прежде чем она нажмет на звонок. Белки остались копаться в соседской помойке.
— Огромное спасибо, что вы приехали, директриса Уикхем. Но прежде чем мы войдем, позвольте мне представить моего друга Финеаса Паркера.
Директриса сняла очки и внимательно оглядела Каспара.
— Счастлива познакомиться, мистер Паркер,— проговорила она.— Вы очень похожи на отца. Как поживают Артур и Джейн?
— А вы знакомы с моими родителями? — По виду Каспара было видно: эта тема ему глубоко неприятна.— Я уверен, что у них все прекрасно, но я вот уже много месяцев их не видел. Я живу один.