Киллер для попаданцев

Kimiko

Но что?

Новое утро далось тяжелее предыдущего, Лилит полностью чувствовала всё то, о чем предупреждали на занятиях. Её тело демонстрировало это прямо, ничего не скрывая. Многие капилляры полопались, кожа стала сухой и бледной, голова жуко кружилась. Ей постоянно слышался звон, вероятно, из-за того звука, которым над ней издевались. Один раз ей даже показалось, что рядом кто-то есть и он говорит с ней, но это лишь галлюцинации, что начинали сводить с ума.

Лилит попробовала встать, понимая, что принимая вертикальное положение — она ничего не видит, мир начинал гаснуть. Она больше не могла этого выносить, взяв бутылку с водой. Не

решаясь, девушка открыла свои показатели, понимая, что нужно как можно скорее все исправить. Ей нужно поесть и много воды, температура упала уже до тридцати пяти и трех, а давление вообще оставляло желать лучшего. Она потерпит то, что с ней сделает Экстер, ведь… приблизившись к смерти, девушка вдруг ясно поняла, что хочет жить. Хочет снова увидеть майора и хочет сказать ему о своих чувствах. Его жена и взаимность не так уж и важны, раз… ты никогда не знаешь, что будет завтра. Больше всего на свете ей хотелось бы коснуться его, чтобы он прижал её к своей груди и снова пообещал, что всё будет хорошо.

— О, вижу, лед тронулся, — подполковник вошел, глядя на девушку с улыбкой. — Может ещё и поешь?

Та ответила, только иссушив вторую бутылку.

— Поем, что ты сделаешь со мной за это?

— Ого, какие мы сговорчивые сегодня, — тот задумчиво постучал указательным пальцем по подбородку. — Дай-ка подумать. Поешь, отдохни, а как будешь готова — позови меня. Я не хочу, чтобы тебя стошнило в процессе. Мы немного поиграем.

Блондинка мелко задрожала, подобрав под себя ноги. Страшно. Очень, очень страшно. И так же её удивило, что препарат в воде не подействовал мгновенно, хотя оно и понятно, но, видимо, её мозг уже с трудом работал. Она какое-то время полежала — голова кружилась, кровь шумела в ушах, но со временем ей стало легче, спустя час она даже пописала немного и была готова к еде. Под фольгой стояли вчерашняя курица и почерствевший хлеб, подполковник явно не собирался устраивать ей шведский стол. Овощи были тушеные и свежие, ещё и странный твердый кекс в придачу.

Выбора как такового не было, и Лилит перекусила, оторвав кусочек фольги и спрятав под матрас кусок хлеба. Курицу можно было учуять, а помидоры уже и так почти пришли в негодность. А вот хлеб ещё какое-то время мог полежать. В животе проходил целый военный парад: всё булькало и принималось за работу. К вечеру ей стало значительно лучше, даже цвет лица разгладился и прошел ненавистный звон.

— Вижу, ты как раз собиралась меня звать? — Экстер вошел, держа в руках небольшую плеть. — А я вот сам пришел.

Он взглянул на четыре пустые бутылки, усмехнувшись.

— Действует?

Лилит отрицательно помотала головой, хотя было очевидно, что она врет. Не могло не действовать. С такой дозой при иных обстоятельствах, она вела бы себя как кошка в течку — мурча и отпячивая задницу.

— Не хочу делать это здесь, — вдруг сказал тот, — идем в мою комнату.

Девушка плелась, думая о майоре, хотя — это не помогало. Вдруг обострилось всё то, что ей в нём нравилось. Сильные руки, переплетения вен на них, широкая спина, защищающая её от всех бед… Перечислять можно было бы ещё долго, но они пришли, и блондинке стало не хорошо. Комната выглядела жутко — алый балдахин, шелковые простыни и приглушенный свет. Какие-то влажные мечты пятидесятилетней кошатницы, всё тут говорило, что у него явно проблемы с головой.

— Ч-что мне делать? — спросила та, стоя, как новогодняя елка посреди комнаты. — Как себя вести?

— Как напуганная мышка, — ухмыльнулся тот. — Которую я сейчас съем.

<tab> Та взвизгнула и ринулась бежать, хотя её тут же схватили за локоть, дернув на кровать. Она ринулась

на её другую сторону, но пальцы с силой сжали лодыжку — потянув на себя. Девушка заверещала, стала вырываться, вдруг ощутив, как обожгло плечо. Она вскрикнула, прикрыв место удара ладонью, чтобы плеть не прошлась там ещё раз. Но Экстер уже прижался к ней сам, целуя Лилит глубоко и грубо. Его язык полез ей едва не в глотку, пока его левая рука сжала ей шею. Не чтобы увеличить её ощущения, он делал это только для себя.

Она захрипела, снова пытаясь вырваться, но один удар в висок рукоятью — и она заплакала, сжимаясь в клубок. Столько теперь для неё будет стоить еда? Хуже всего было то, что его пальцы уже скользнули ей в трусики, где благодаря препарату было мокро, хотя это и не помогло ей избежать боли от проникновения его пальцев. Лилит инстинктивно ударила его ногой куда-то в бок, извернувшись, чем причинила себе большую боль когда тот выскользнул.

— Вот сука! — тот вздернул руку с плетью, обрушивая оную на спину девушки. — Не дергайся!

<tab> Он стал расстегивать свои черные брюки, выпуская наружу зверя, которого Лилит уже знала в лицо. «Только не это, нет!» — пронеслось у неё в голове, невзирая на горящую от боли спину. Но тот предварительно стащил с неё остатки одежды, оставив только лифчик, из которого от сражения у Лилит успела выпасть одна грудь. Девушка уже ощутила прикосновение между ног его омерзительной крайней плоти, как вдруг прямо над ними раздались шаги.

— Заткнись! — тот навалился на неё, зажав рот рукой, но девушка всё равно завизжала через нос, со всей силы пнув Экстера ногой.

— Помогите! — что было сил закричала она, когда тот свалился на пол. — Прошу вас! Помогите! Я здесь!

Она снова завизжала — теперь не от страха, а чтобы было громче. Кто бы там не ходил — он наверняка услышал её. И правда, шаги стали торопливыми, неизвестный засуетился, производя пару ударов в её потолок. Как вдруг, чем-то острым он пробил место, где была проводка, делая маленькую дырочку.

— Лилит?! — крикнул оттуда до боли знакомый голос.

— Мёрфи!.. — закричала та, вдруг чувствуя боль в виске. Мир потух.

Глава шестнадцатая

Лилит пришла в себя почти сразу, голова гудела, но она изо всех сил цеплялась на сознание, ведь… она должна не дать плану Экстера воплотиться. Хотя, само то, что тот вырубил её недостаточно сильно, уже говорит о том, что она всё испортит. Девушка слышала возню в соседних комнатах, пытаясь сесть и взять себя в руки. Взгляд никак не хотел концентрироваться, всё время улетая, от чего комната бешено вращалась и, казалось, Лилит сейчас стошнит. В трусах было липко, сначала пришло это чувство, а потом уже запекло внизу живота. Сердце бешено колотилось, по показателям пульс зашкаливал. Девушка коснулась увеличившейся груди, от чего жар снизу стал только сильнее. Дыхание было сбито, будто она бежала марафон, а не сидела в кровати.

При этом она отметила, что доза которую она выпила не была слишком превышена, очевидно, этот ужасный человек всё просчитал, было бы не кстати, если бы у неё встало сердце. Оставалось держать себя в руках и найти камеры, прежде, чем он всё-таки войдет сюда. Лилит не животное, да и Хантер не дал бы так просто оседлать себя, но погладиться о него получится, особенно после пережитого. А Экстер всё записывает, это она точно знала — он периодически бросал взгляд на тумбочку, будто проверяя, всё ли идет по плану. Чтобы разрушить жизнь майора пободного зрелища будет достаточно, его увидит не только его жена, но и вся ассоциация. Хантера уволят из-за позора, жена уйдет и не позволит видеть дочь.