Киллер из шкафа
Шрифт:
— Это точно, что повезло.
— С тебя причитается.
— Какой разговор! Хоть сейчас...
— Сейчас нельзя. Сейчас служба! А вот после службы... Есть у нас тут на примете один кабачок...
— Хоть два кабачка. Я же понимаю, такое везение надо оплачивать. Чтобы оно не последним было...
— Не оплачивать, а обмывать. Тогда не заржавеет...
— Ха-ха-ха...
— Вы чего здесь прохлаждаетесь? Чего лясы точите? — возмутился менеджер фирмы.
— А что?
— То самое! Клиент копытом на улице стучит, а его телохранители байки травят! Совесть надо иметь.
— А мы что, мы ничего...
— Ничего... Быстро проверяйте оружие, радиостанции — и к нему. И чтобы без рекламаций у меня! А то в прошлый раз клиент жаловался, что на полночи остался без прикрытия.
— Так он же к любовнице пошел!
— Ну и что? Вы считаете это достаточным основанием для того, чтобы лишить клиента защиты?
— Она же у него в однокомнатной квартире живет! В малометражке без балкона! Куда нам было в той малометражке деться?
— Не знаю, куда деться. Хоть вместе с ним в постель деться.
— Так мы бы с удовольствием. Только он не приглашал.
— А она?
— Она бы, конечно, не прочь...
— Ну-ка, прекратить разговорчики в строю! Проверить удостоверения личности, лицензии, разрешения, оружие и шагом марш работать!
— Есть проверить и шагом марш!
— Давно бы так...
Телохранители вытянули из заплечных кобур пистолеты. Вытащили из них обоймы, выщелкнули верхний патрон и снова поставили его на место. Передернули затворы, произвели холостые выстрелы. Вновь воткнули обоймы в рукояти пистолетов, а пистолеты в скрытого ношения кобуры.
— Оружие в порядке.
— У меня тоже.
— В порядке...
Потом агенты вытащили из внутренних карманов необходимые им для работы даже больше, чем оружие, казенные, с многочисленными печатями, штампами и росписями бумажки. Проверили, пересчитали их. И засунули обратно в карманы.
— Готов.
— Готов.
— Готов...
— Ну, тогда можете приступать к работе, — благословил своих работников курирующий их менеджер. И проставил в журнале регистрации число и время выхода на работу очередной группы агентов-охранников.
Агенты поодиночке вышли на улицу. И рассредоточились, изображая случайных прохожих. Старший подошел к объекту охраны.
— Где ваша машина?
— Какая машина?
— Ваша машина?
— У меня нет машины.
— Как так нет?
— Ну так нет. Я на городском транспорте езжу.
— На каком городском?
— На трамваях и автобусах.
Старший телохранитель растерянно оглянулся на своих бойцов. Такого с ними еще не случалось. Чтобы клиент, отстегивающий фирме почти по триста долларов в час, не имел машины.
— А как же вы... Сейчас?..
— Я же говорю. На двадцать шестом автобусе. Тут остановка за углом недалеко...
— А мы как же?
— И вы на автобусе.
Старший группы почесал в затылке... И пошел к углу, за которым была остановка 26-го автобуса. За ним рассредоточенной гурьбой двинулись подчиненные ему агенты. Тоже к остановке.
Телохранители перекрывали своими фигурами все потенциально опасные направления, отчего клиент шел как бы в живом круге, состоящем из рослых, одинаково одетых, лениво осматривающихся по сторонам мужчин. Правда, круг был не вполне правильной формы, но все равно очень хорошо просматривался, отчего встречные прохожие испуганно оглядывались на странного вида процессию.
«Торчим, как мухи на бильярдном шаре. Народ смешим. Какая же это работа — насмешка одна! И совершенная демаскировка», — расстраивался про себя бригадир охранников.
На остановке телохранители окружили своего клиента плотным кольцом. Так, что за их плечами его макушки видно не было.
В автобус Иван Иванович вошел с плотной группой, через задние двери. Все прочие недоумевающие пассажиры, оттесненные могучими плечами сопровождающих его лиц, вошли через другие двери. Вошел и встал на задней площадке в гордом «групповом» окружении.
Устроившие на следующей остановке облаву контролеры к группе, вполне может быть, едущих без билета пассажиров подходить не стали, удовлетворившись внешним осмотром их, безусловно, честных лиц. И еще спустя одну остановку вышли. Через средние двери.
Оказывается, это очень неплохо иметь телохранителей. Оказывается, это сильно упрощает Городской быт. Не надо толкаться в очередях к дверям в транспорт, не надо препираться с контролерами.
Очень Ивану Ивановичу понравилось такое положение дел. Всю жизнь он был угнетаемым и попираемым «никем», а тут вдруг стал не подлежащим критике «всем». Как в той, про восставших гегемонов, песне.
Ну и, значит, не зря все это. Значит, все так и Должно быть. И даже лучше быть.
Вот только будет ли?
Глава тридцать пятая
Генерал Трофимов стоял по стойке «смирно». В собственном кабинете стоял. Возле ведомственной «вертушки». По которой абоненты ниже, чем в звании генерал-лейтенантов, не звонили. А выше хоть и редко, но случалось. Как и сейчас случилось.
— Ты чем это там занимаешься? А? Степаныч, — порыкивал в трубку недовольный начальственный басок. — У тебя что, своих дел мало, что ты чужие собираешь? Если мало — так ты скажи. Я тебе по старой памяти подсоблю, подброшу. Чтобы ты от безделья не маялся...
— Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, товарищ генерал.
— Я много что имею. И много что в виду! Чтобы ты наконец понял! Чтобы запомнил. И впредь анархию во вверенных тебе подразделениях не разводил...
— Но, товарищ генерал...
— Молчи и слушай! Начальство слушать положено! С благоговейным вниманием. Понял?
— Понял.
— Ну вот и слушай. И вникай. Мне на тебя уже второй сигнал пришел. Насчет того, что занимаешься не имеющими непосредственного отношения к твоим обязанностям делами. Что берешь на себя больше, чем положено. Какие-то сугубо милицейские дела перепроверяешь. Ориентировки. Народ по командировкам рассылаешь на казенные деньги. Дорогу официальному следствию перебегаешь. На хрена тебе чужая головная боль сдалась? За каким ты в дела милиции лезешь? Причем так лезешь, что от дна до самых верхов муть поднимаешь. Ну что тебе спокойно не живется? Пусть они сами в своем дерьме копаются.