Киллер рядом - к покойнику
Шрифт:
– Вызовешь сюда хлопцев Бородина? – сказал Владимир и закинул ногу на ногу. – Я вижу, девочка, тебе придется немного пояснить. Дело в том, что этого Диму Анисимова зовут вовсе не Дима Анисимов. Совсем по-другому его зовут...
– А мне-то какое дело? Они там, в этом пидорском шоу, все под псевдонимами!
– А такое тебе дело, что зовут этого парня Илья, а фамилия его – Свиридов. Он мой родной брат. Тебе понятно, жаба?
Секунду Светлана сидела, словно придавленная чем-то неимоверно тяжелым, но быстро оправилась и
– Чего-чего? Брат? Родной?
– Совершенно верно. Мы с Афанасием только что были в морге, и я опознал Илью. Дима и мой брат – одно и то же лицо. Я приказал убить родного мне человека по твоей наводке, понятно, сука? – Владимир немного помолчал, а потом продолжил чуть более спокойным тоном: – Конечно, я не собираюсь перекладывать ответственность за это на тебя. В конце концов Михаил Ефремович Солонский, которого я застрелил около четырех часов тому назад, тоже приходится кому-то родным братом. Так что это ничего.
Светлана широко раскрыла глаза:
– Солонский? Так это ты... так это ты застрелил Солонского?
– А, уже слыхала?
– Да... в два часа ночи в криминальных сводках передавали... – обессиленно пробормотала Маневская. – Я вообще телевизор не смотрю... так получилось...
– Думаю, Борис Александрович тоже видел, – сказал Владимир. – Только у него более подробная информация. Вероятно, он уже знает и про Микулова.
– А что с Микуловым? – выговорила Светлана, а потом, взглянув на сардонически искривившееся лицо Владимира и его горящие глаза, пролепетала: – Ты что... убил его?
– Перед этим он хотел убить меня, – холодно произнес Свиридов. – Вероятно, кому-то очень захотелось вывести меня из игры. Я даже... смутно догадываюсь, кому именно. Но все это не суть важно перед вопросом: за что ты заказала моего брата?
Светлана в ужасе посмотрела на неподвижно сидящего перед ней мужчину, на его точеные черты лица и угрюмый взгляд, и вдруг почувствовала неистовое головокружение: она некстати вспомнила, какие легенды ходили по Москве об этом человеке, какие смутные слухи угрюмо разрастались, облепляясь досужими сплетниками ворохом нелепых, фантастичных и будоражащих подробностей.
Конечно, Светлана догадывалась, для каких целей ее отец держит в своей службе безопасности так называемый второй отдел. И она знала, что может обратиться к Владимиру, если нужно будет устранить врага.
И обратилась.
А что – он вполне мог согласиться на то, в чем отказал бы любому другому – кроме, разумеется, своего хозяина, БАМа: все-таки Светлана Маневская три месяца была его любовницей и перекинулась к другим мужчинам только шесть или семь недель назад.
И – так уж вышло! – следующим мужчиной после Владимира Свиридова был его родной брат, Илья. Почему-то проходящий под именем Дмитрия Анисимова.
Это не могло быть случайностью и простым стечением обстоятельств.
– Ну,
– Что... рассказывать?
– Все. С самого начала. Как вы познакомились?
– В ночном клубе... он там выступал, и он нас познакомил... с Димой... с Ильей.
– Кто – он?
– Ну этот ваш... из третьего отдела. Такой носатый, очкастый. Вспомнила... Михаил Иосифович его зовут.
Свиридов вздрогнул.
– Климовский?
– Да... он. Климовский.
Свиридов быстро взглянул на Фокина, а потом глухо произнес:
– Что-то новенькое в репертуаре милейшего пана профессора. Сводничеством он раньше не занимался.
– Он нас... только познакомил.
– Понимаю. Познакомил. Дальше вы с Илюхой промышляли сами. Он всегда любил баб и знал, как с ними, стало быть, обращаться. И сколько ты крутила с моим братом?
– Да только... три недели. Потом он начал... меня шантажировать. Бабки тянуть, и все такое...
– На каком же основании он тянул из тебя деньги? – У него были фото... не буду говорить, какие, но там... так вот, он грозился передать их в прокуратуру и в СМИ, враждебные моему папаше... Там такая буча заварилась бы, что просто... ну вот. Я не говорила папе, он просто вышвырнул бы меня куда-нибудь в Штаты и не пустил обратно в Россию. А мне... мне тут нравится.
– Сумасшедшая, а? – спросил Владимир, глядя на Фокина. – В России ей жить нравится. Мотала бы в Майаме или в Сан-Тропе с Инсбруком и хлопот не знала. Хотя... я тебя понимаю: мне тоже нравится жить в России. Значит, у Илюхи был на тебя компромат?
– Да...
– И что там?
– Я...
– Что там?! – повысил голос Свиридов и с силой сжал ее колено. – Говори, дура!
Светлана долго молчала, а потом сказала:
– Там я, Наташка, моя подруга... из Франции приехала, ее герл-френд, потом Ди... Илья... и...
– И кто?
– И папа, – с трудом выдавила Светлана.
Свиридов рассмеялся:
– Значит, милейший Борис Александрович питает тягу к групповухе с участием собственной дочери и ее любовника? Очень... мило. Ничего не скажешь. Но это, в общем, неважно. Мне вовсе не интересны сексуальные пристрастия гражданина олигарха. Он же все-таки не генпрокурор, а лицо вполне частное. Значит, Илья тебе мешал и конфликтовал?
– Да.
– А кто посоветовал тебе обратиться к услугам моих людей? Не Климовский?
– Нет... кажется, он вообще ничего про это до сих пор не знает.
– Ну... по-моему, очень даже знает. Раз знает шеф первого отдела Бородин, то и шеф третьего Климовский. Милейший Евгений Ильич уже выговаривал мне за то, что я исполнил «левый» заказ, да еще без его и Климовского ведома.
– Знают... да? И про...
– И про причину твоих, скажем так, разногласий с Ильей, возможно, тоже. Так что вот такие дела, моя дорогая.