КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
– А то! – довольный, ответил камень. – Иди к зеленому фонтанчику – цел он еще, кстати?
– Цел, – ответил Йон. – Только загажен.
– Тем лучше! Значит, тайник цел, барон Йонеон Ставриол! Вперед! И через пять минут ты станешь полноправным владетелем своей Улен!
Йонеон повиновался.
– А расскажи-ка мне, что это за люди такие, – спросил он, чтобы скоротать время, пока будет разыскивать это фонтан. Камень, как ему показалось, даже завозился в его кармане.
– Мой тебе совет, барон, – произнес он, – не доверяй никому
– Так! А скажи-ка мне теперь, отчего так важны те вещи, что Палач спрятал от Серого Господина и отчего вы не выдали ему этой тайны?
– Не знаю, отчего важны. Но знаю, что он хочет завладеть ими со всей страстью. И коли он возьмет их – мы ему будем больше не нужны. Тогда он просто забудет о нас и мы никогда не увидим свободы!
– Даже так! – пробормотал Йон. – Такая важная вещь болталась на моей шее! Немудрено, что он велел сравнять меня с грязью! За неё можно было б не только руки отрубить – кстати, так оно и предполагалось! Он велел убить меня, а Палач пожалел!
– Да; тебя велено было убить, мучительно, чтобы насытить нашу силу, но истинной причины, отчего так важна была твоя смерть, он не назвал никому. Он ожидал, что когда ты умрешь, он снимет медальон с твоего мертвого тела, и никто ничего не заметит, но он просчитался! Палачи посчитали, что ты достоин жизни – они частенько так делали. И припрятали твой медальон. Не спрашивай у меня больше ни о чем; я не могу тебе рассказать всей правды, оттого что сам не знаю её; даже Великие, те, что сражались в страшных войнах, были обмануты и верили в ложь. Вся история погрязла во лжи, и правды не знает никто – кроме Серого Господина, как ты его называешь.
Тем временем Йонеон достиг фонтанчика – это было маленькое сооружение, скорее украшение стены, чем необходимая вещь. Когда-то он был прекрасен, искусно выточенный из малахитового камня, вделанного в стену.
Теперь веселый зеленый цвет был погребен под ржаво-коричневой грязью, в бассейне вместо прозрачной воды была грязная черная жижа, и веселый бесенок, когда-то озорно ухмыляющийся со стены и извергающий чистую струю из своего уха, потерял свои рога и лицо его было раздроблено.
– Здесь, – произнес Йон. – Как открыть тайник?
– Цел ли кран, открывающий воду? – спросил камень. – Без него трудновато тебе придется, и без шума не обойтись!
Йон наклонился – маленький краник, порядком замызганный, был на месте, но обломан.
– Значит, так, – скомандовал камень, – открой воду на четыре оборота.
Йон повиновался; но ни капли не упало из пересохшего ушка веселого фавна.
– Теперь закрой воду на три оборота, – велел камень.
Йон повиновался.
–
Кран отчаянно скрипел, но повиновался. На последнем обороте статуя задрожала; бассейн с холодным звуком медленно отъехал в сторону, и Йон с замиранием сердца глянул в открывшийся тайник.
Они были там и лежали вместе – их реликвии. Их золотая глянцевая поверхность не была тронута временем, и он тотчас узнал свой медальон – причудливое переплетение ветвей, цветов и бутонов в нежном теле Лесной Девы, подвешенной на толстую золотую цепь. Венец Кинф он не видел ни разу, и тот ничего не напомнил Йону.
Йон взял обе вещи и вернул бассейн на место. Камень молчал; может, посчитал что не имеет права вмешиваться, а может, ему было все равно.
Что дальше?
Йон еще раз посмотрел на венец, взвешивая его на ладони. Его нужно отдать. И предупредить Кинф – разумеется и о том, что здесь некий Серый Господин, и о том, что это Венец что-то значит о очень важен…
– Не ври себе хоть сейчас, – внезапно произнес камень, и Йон вздрогнул от неожиданности. – Сколько времени ты еще будешь вести себя, как трусливый мальчишка?! Просто скажи себе, что снова хочешь увидеть её. Вот иди – и посмотри. Заодно и Венец вернешь…
****************************
Ого-го, мой юный друг! К какому месту мы подошли! И кто будет писать теперь – думаю ты.
А чего это я?! Чего это я?!
У тебя правдоподобнее получается. Ты же знаешь, что тебе не обязательно видеть происходящее – достаточно просто написать об этом, и оно так и будет. А значит, и прошлое угадать, как оно было, для тебя не составит труда?
Нет, как цветисто наврал, лишь бы только свалить все на меня! Ну и ладно; я человек честный, мне скрывать нечего…
Вот и славно!
Значит, дело было так…
****************
…Кинф все еще бесилась оттого, что попала в наиглупейшую – и наипостыднейшую на её взгляд ситуацию.
Каково! Обручиться с девицей – да еще и с кем! С дочерью убийцы отца!
И какой из этих фактов смущал её больше – непонятно.
И Савари хорош… отчего он не защитил её разум от такого страшного, греховного колдовства?! Испугался? Или не смог?
Кто знает?
Кинф снова покраснела, вспоминая, как ласкала Тийну, и как та… фу, даже вспоминать противно!
Она с остервенением принялась драть волосы щеткой – как давно она этого не делала! Даже отвыкла ухаживать за собой.
Зеркало, перед которым она сидела, отразило её – нелепый вид, подумала она, щеки красные, и платье так непривычно очерчивает грудь. Она снова со стыдом вспомнила, как пялился на неё этот старый дурак Савари, и со злости подскочила и задвинула засов. А потом еще и вторую дверь закрыла – ту, что сделана и ароматного дерева. Теперь всю ночь будет невыносимо вонять, так, что разболится к утру голова. Ну и пусть; главное – этот омерзительный старик от неё как можно дальше!