КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ

Квилессе

Наше счастье, Светлый лес был так редок и прозрачен, что Дракону удалось найти себе место для посадки, не то нам пришлось бы прыгать вниз.

– Удачи, дети мои, – сказал нам Алкиност на прощание. – Я не могу помочь вам. Силы мои на исходе; будь я немного умнее и доверяй я вам больше, я не был бы сейчас так близок к смерти. И сейчас я жалею о своем необдуманном поступке.

– Лети скорее домой, мой повелитель, – ответил Черный. – Надеюсь, лекари сделают свою работу хорошо, и скоро ты будешь здоров. Мы же закончим дело, которое ты начал. Обещаю – этот человек, что мы ищем, не уйдет.

В Светлом лесу было намного теплее, чем в городе наоргов. Может, оттого, что

располагался он южнее, а может оттого, что пришла оттепель, и природа вспомнила, что сначала следует осень с листопадами и дождями, а уж потом зима с вьюгами и снегом.

Так или иначе, а снег растаял, лишь маленькие его островки остались под деревьями, да на буграх неряшливые серые шапки, порядком изъеденные теплом. Без труда мы нашли тропу, ведущую к харчевне, засыпанную влажными листьями. Наорг Екро бесстрашно шагал впереди, воинственно размахивая своим мечом. Мы же с Черным благоразумно свое оружие спрятали. А я даже закутал лук в тряпки, оставшиеся от роскошного гардероба наорга, который он взял с собой в путь, и лук стал походить на дорожный кривой посох. Впроем, не думаю, что мне кого-то удалось обмануть этой нехитро маскировкой.

Несмотря на оттепель, вокруг харчевни сохранился снег, чистый и девственно-белый. Никто не нарушил его ровного покрывала, и это вселяло некую надежду на то, что Оавр Быстрый никуда не ушел.

– Теперь главное – не прозевать, если этот господинчик вдруг вздумает смазать пятки салом, – сказал Черный, когда мы очутились на крылечке приветливого и красивого, как пряничный домик, наоржьего постоялого двора, с козырька которого на наши головы капала талая водица. – Что-то мне подсказывает, что брат Оавр уже не доверяет тебе, Екро. В любом случае, он будет наблюдать за нами из своего темного угла, притворившись самым невиннейшим существом в мире, например, мирно дремлющим у камина древним стариком, и если вдруг ему покажется, что мы как-то не так поглядываем кругом, он запросто попрощается с нами, вежливо раскланявшись, наденет свою неряшливую драную шляпу и уйдет на восток, умиротворенно глядя на встающее солнце своими хитрыми лживыми глазенками. Кстати, ты знаешь его в лицо, наорг Екро?

Екро жалко скривил губы.

– Я никогда его в лицо не видел, – ответил он. – Он всегда прикрывает лицо маской. В Ордене поговаривали, что он обезображен огнем Дракона, или же обжегся в кузне своего отца еще младенцем, такое частенько случается с наоргами – многие носят отметки огня, и никто на это уж не обращает внимания, – и говорит он сиплым шепотом, словно и горло его обожжено, но, думаю, это враки, и на самом деле он обычный человек, и ничем от иных не отличается. Иначе его уродство – ожоги да еще и голос сиплый, – слишком бросалось бы в глаза, и ему сложно было б затеряться в толпе.

Над дверями звякнул колокольчик, и мы вошли в дом, принеся в его тепло и уют запах сырости и леса.

– Ну, вот мы и у цели, – произнес наорг Екро, благоразумно спрятав свою кривую саблю. – Сейчас бы хорошего табака в мою трубку и стаканчик доброго винца, чтоб согреть душу!

Харчевня была уютной и нарядной не только снаружи, но из изнутри. Надо ли говорить, что заведение это было наоржьим, и все тут было чуть меньше, чем надобно человеку обыкновенного роста, и это тоже придавало некий дополнительный оттенок сказочности, словно находился я в игрушечном домике.

Столики все были сплошь из отполированного добротного дерева – наорги, в отличие от людей, весьма аккуратны и любят красивую мебель, и умеют её сохранять таковой длительное время. На потолочных балках были живописно развешаны связки нарядного золотистого лука и красного жгучего

перца, а также всяческие сушеные травы, которые добавляются в суп для вкуса и запаха. На окошечках, прикрытых нарядными кружевными шторками, стояли глиняные обожженные горшки с цветочками, гордость хозяйки, а на камине была такая прекрасная кованая решетка, что и королю не снилась. И ни одному наоргу в этом мире не придет в голову воткнуть свой нож в блестящую столешню или нацарапать нечто на стойке, которую без устали полировала нарядная хозяйка в красном корсаже.

Наверное, по-наоржьим представлениям она была красавицей, да еще и настолько, что наш храбрый Екро вдруг судорожно глотнул, и толстые его губы просто разъехались в глупейшей улыбке. Пока мы устраивались за столиком, он, как петух, разгуливал мимо хлопочущей толстухи Лу, сунув важно руки за пояс, выставляя напоказ свою саблю, которую до того так благоразумно прятал, и вид у него при этом был преважный.

Я же ничего этакого в толстухе этой не видел. Она была низенькая и плотная, как кадушка, её округлые икры обтягивали нарядные полосатые чулки, и башмачки из отличной козьей кожи стучали красными щеголеватыми каблуками. Из её нарядного корсажа так и выпирали её соблазнительные телеса, зеленая юбка соблазнительно приоткрывала кружевные штанишки, когда Лу наклонялась, и круглая мордочка её, окруженная золотистыми завитушками, сияла румянцем. Словом, красотка Лу с её кудряшками пшеничного цвета, напудренным и нарумяненным личиком, с накрашенными красненькими губками походила на белую сдобную булочку, и Екро, пожирающий её своими белесыми глазами, был бы не прочь припасть к её полненькой шейке, или щипнуть её за соблазнительный зад, поцеловать пухленькую ручку и пошептать что-нибудь этакое на ушко, отчего толстушка бы залилась звонким хохотом.

– А ты все хорошеешь, красотка Лу, – произнес наш наорг отодвигая свой плед настолько, что стало видно не только его ржавую саблю, но и кошелек, привязанный к поясу. Толстушка наградила его ослепительной улыбкой – а она умела улыбаться, эта наоржья красотка, даже мне она показалась привлекательной, – и поставила перед своим смелым ухажером самую большую кружку с пивом. Мы с Черным переглянусь – уметь надо!

– А ты все такой же храбрый, Екро, – произнесла она красивым голоском, игриво поглядывая на Безъязыкого. – Что привело тебя и твоих друзей сюда?

– Так, так, ничего особенного, – ответил небрежно Екро, убедившись, что толстушка увидела его саблю, и теперь демонстративно спрятал её под свой плед. В белесых глазах красотки отразилось почти детское восхищение, и наорг приосанился. Мы с Черным наклонили головы пониже, чтобы скрыть свои неуместные улыбки – уж больно смешон был надувшийся Екро, так безвозвратно потерявший свою голову! Наверное, он был влюблен в неё давненько, и без взаимности – может, папаша её не позволял водить знакомства с таким пройдохами, как наш славный Екро?! А может, она просто водила его за нос, придерживая верного поклонника про запас, – а красотка околдовала его настолько, что он готов был у неё с рук есть. Вот она, истинная власть – власть женщины над мужчиной!

– Но могу без хвастовства тебе сказать, – продолжал трепаться наш наорг, совершенно одуревший от очередной улыбки толстушки и её восторга от его россказней, – что скоро слава обо мне загремит на все королевства! И имя мое впишут золотыми буквами в книгу истории… ай!

Наорг вдруг подскочил, словно его кто ткнул локтем в бок. Черный, безмятежно попивая свое винцо, пристально смотрел ему в глаза, и Екро прикусил свой урезанный язык. Кажется, Черный под столом пребольно наступил на ногу хвастуну.