Кинг
Шрифт:
Итак, персонал, или как их там называют, знает о свадьбе.
Да, один из них был нашим чертовым свидетелем.
Это воспоминание заставило меня развернуться и бежать обратно в дом.
Кажется глупым бежать в комнату, в которой я провела столько времени запертой, поэтому я просто задерживаюсь у главного входа, наблюдая, как охранник поднимается и спускается по лестнице со всеми моими пожитками.
Когда он входит в последний раз, неся картину, я останавливаю его.
«О,
Я почти ожидаю, что он откажет мне, но он даже не пожимает плечами. Он просто передает мне её.
Потом он уходит, и я остаюсь одна.
Я смотрю на холст в своей руке. И я знаю, что мне нужно сделать. Мне нужно его уничтожить.
* * *
«О, да ладно!» Я распахиваю еще один кухонный ящик, но не могу найти ни одной спички. «Кто не держит зажигалку на кухне?»
Богатые люди, у которых дорогие газовые плиты зажигаются с первой попытки, вот кто.
Постукивая кончиками пальцев по столешнице, я вспоминаю костер, который видела на заднем дворе.
Может быть, где-то есть зажигалка?
Солнце официально село, но вокруг дома достаточно наружного освещения, так что я не чувствую, что мне нужен фонарик. Не то чтобы я нашла один из них.
Я задерживаю дыхание, когда тянусь к ручке двери, ведущей из кухни на задний двор. Выдыхаю, когда она открывается.
Выскользнув наружу, я тихо закрыла за собой дверь.
Я делаю несколько шагов, прежде чем остановиться, и смотрю вдоль задней части дома туда, где, по моему мнению, находится кабинет Кинга.
Я не пытаюсь убежать. Но я все равно не хочу, чтобы он меня видел. Я бы поставила пятьдесят на пятьдесят, что он захочет оставить себе эту чертову картину, и я не собираюсь рисковать.
Ее нужно убрать.
Крадусь к костру, наблюдая за движением в окнах.
Края выложены камнем, который соответствует внешнему виду дома, и окружены скамейками и кашпо, заполненными цветущими цветами. Но когда я подхожу достаточно близко, чтобы заглянуть в яму, я вижу кучу фальшивых бревен поверх сверкающего стекла.
Ладно, это газовый камин. Ладно. Я просто подержу картину над пламенем.
Кроме… Черт возьми, ты же не серьезно! Нет выключателя. Нет кнопки. Нет пульта. Нет способа включить его.
Застонав, я оглядываюсь на дом. Управление должно быть где-то внутри. Но что мне делать? Щелкать всеми переключателями, которые смогу найти, а затем возвращаться, чтобы проверить, сработало ли это?
Отвернувшись от дома, я сдерживаю желание закричать и обдумываю свои варианты.
Если сожжение не рассматривается, то мне остается только одно: захоронение.
Каркас
Идея разбить его о дерево имеет смысл, и я чувствую небольшой лучик надежды, пробираясь сквозь аккуратно подстриженные кусты.
Воздух наполнен ароматом летних цветов, и я делаю себе мысленную пометку завтра утром найти кофе и выпить его здесь.
Последние несколько дней я была настолько травмирована, что даже не могла утолить свою зависимость от кофеина.
Я прохожу мимо еще одной клумбы, замечая мульчу, окружающую стебли. Если худшее станет отчаянным, в садах должна быть земля, которую легко копать. Но я решаю пойти дальше, мимо садов, мимо газона и в лес.
Чем дальше я иду, тем темнее становится, а яркий свет, пробивающийся сквозь стену дома, не доходит сюда.
У меня возник вопрос, плохая ли это идея, ведь я не знаю, действует ли у службы безопасности политика «сначала стреляй, потом задавай вопросы».
Тихий лай заставляет меня вскрикнуть, и я резко оборачиваюсь, выставляя перед собой холст, как щит.
«Чёрт, Дюк!» Я позволил картине упасть на бок и хлопнул себя пустой рукой по груди. «Сердечные приступы, помнишь?!»
Он просто снова гавкает, а затем бежит ко мне остальную часть пути, требуя, чтобы я почесал ему голову.
«Да, да. Ты хороший мальчик, не так ли?»
Дюк трётся своей большой головой о мою ногу, словно соглашаясь.
Я смотрю на него секунду: «Ты умный мальчик. Ты случайно не знаешь, как разжечь огонь?»
Его крошечный хвостик виляет, а язык вываливается изо рта, но он не дает мне зажигалку.
«Ладно», — вздыхаю я, а затем оживляюсь. «Но яму-то ты, наверное, выкопать сможешь».
Мы смотрим друг на друга еще мгновение, и я рада, что мы теперь уже друзья встретились в этом доме, потому что здесь, в темноте, он выглядит как чертово чудовище.
«Есть мысли, где нам следует закопать эту штуку?» Я поднимаю раму, которая начинает становиться слишком тяжелой.
Дюк фыркает, снова стукается головой о мое бедро, а затем убегает по диагонали от того места, куда я направлялась.
Я начинаю бежать за ним, но потом вспоминаю, что я не бегаю. «Тише!»
Дюк замедляется, и я снова задаюсь вопросом, насколько он умен.
Пока мы идем, я кладу руку ему на макушку и лениво почесываю его за ушами.
Мы говорим об ужине. О том, как я все еще люблю персиковый пирог. И как я тайком принесу ему немного мороженого, когда буду есть его в следующий раз. И тут, словно мираж в пустыне, я вижу огонь.
Не пугающее количество, а количество, как в костре. Как та самая чертова штука, которую я пытался найти.