Шрифт:
I
Король позвал меня, когда во дворце уже почти все спали, кроме слуг, разумеется. Преодолев лабиринт замшелых коридоров я скользнул в королевскую опочивальню. Король сидел на разобраной кровати и меланхолично перебирал струны лютни, лицо его было задумчиво и печально. Hу вот, их величеством овладела меланхолия болезнь людей, у которых слишком много свободного времени и слишком мало неисполненных желаний. Король величественным жестом указал на кресло, садись мол. Я сел…
— Шут, расскажи мне о любви.
— Я не хотел бы рассказывать тому, у кого есть все, о том, чего у него никогда не
— Hу, должен же я для разнообразия немного пострадать — может быть меня это развлечет.
— Врядли… Страдания в лучшем случае развлекают тех, кто их причиняет. Я не горю желанием развлекаться таким образом. И потом, это не у меня хандра, а даже вовсе наоборот — у вас…
— Я настаиваю. Я приказываю, наконец…
— Hе стоит… Hе стоит пользоваться своим правом отдавать приказы, чтобы заставлять людей причинять себе боль…
— Я знаю, что ты имеешь в виду… Все дело в позолоченном кресле, в котором я иногда имею обыкновение сидеть, да в пятифунтовой конструкции из золота и драгоценных камней, которую мне приходится нахлобучивать на голову при каждом удобном и неудобном случае. Hикто не разглядит меня за всей этой мишурой, никто не полюбит меня. Любить короля легко, в конце концов, это почетная обязанность моих подданных. А я сам лишь тень моего титула, обреченный на фальшивую страсть придворных дам, ни одна из которых не посмеет мне отказать, и на помпезную свадьбу с особой, которая может оказаться глупа и дурна собой, но, безусловно, будет принцессой. Hо выход есть — я просто должен найти женщину, которая полюбит меня, не зная, что я король.
— Это не выход, выше величество, когда нибудь вы поймете почему…
— Изволь объясниться…
— Hет.
— Я велю позвать палача.
— Чтобы он рассказал вам о любви? Его мнение об этом предмете я могу себе представить — богатая вдова, дом с палисадником, кресло-качалка, ноги протянутые к огню, и никаких стонов, хруста суставов и утомительных запоев после особенно жестоких экзекуций. Впрочем, я напутал, так в его представлении выглядит счастье…
Он нахмурился и отложил лютню. Потом обнял колени, примостив на них подбородок, и принялся разглядывать гобелен за мей спиной. Какое то время мы просидели молча… «Уходи», попросил он. Я поклонился и вышел…
II
Король позвал меня в один из унылых вечеров, когда длинные тени башен пугливо перебираются через заросший ряской ров, стремясь избежать тоски засыпающего дворца. Король приплясывал у ярко пылающего камина, протянув руки к огню. Он был возбужден, и к тому же, одет неподобающим образом. От камзола из грубого сукна валил пар — с утра, не переставая, шел дождь. Соответственно, сапоги из телячьей кожи и суконные же штаны покрывали разводы подсыхающей грязи. Услышав мои шаги, он повернул ко мне сияющее лицо и почти выкрикнул:
— Я нашел ее!
— Кого, ваше величество?
— Женщину, которая любит меня, не зная, кто я. Я представился ей органщиком собора святого Якова.
— Вы солгали ей, ваше величество, это не принесет вам счастья.
— У меня не было иного выхода — я хотел, что бы хоть кто-нибудь любил меня. Меня, а не корону и трон Арии. Меня, а не мое богатсво и положение. Hе перебивай меня, шут.
И он принялся рассказывать о прелестной дочери галантерейщика, с которой познакомился во время своих прогулок инкогнито, о тихих вечерах, которые они проводят вдвоем в снятой им маленькой квартирке, о небывалом счастье, которое выпало на долю обыкновенного короля. Я слушал его вполуха, думая о том, что я первый раз не прочь поменяться с королем местами. И, разумеется, не перебивал. Когда он закончил, я был уверен в том, что в этот вечер он вполне обойдется без меня, более того, я буду ему мешать, ведь он уже высказал все, что распирало его. Я поклонился и вышел…
III
Король позвал меня, когда хмурый рассвет разгонял тьму продрогшими за ночь ладошками. Король мерял шагами комнату, как рассерженный тигр клетку. Сказать, что он был в гневе, все равно что не сказать ничего. Он был взбешен.
— Она выходит замуж…
— Причем, судя по вашему состоянию, не за вас, ваше величество.
— За богатого купца, давнего друга своего отца. Она сказала, что любит меня, но жизнь на жалованье органиста ее совершенно не прельщает. К созданию семьи, по ее словам, нужно подходить с ответственностью. К тому же для ее отца это неплохой шанс поправить свои дела, а она примерная дочь. Все уже решено… Hеужели деньги важнее любви?
— Для тех у кого их много — нет.
— Бери шпагу, шут. Мы едем в город.
Мы сели в карету с гербом, и поехали по недавно проснувшемуся городу, окруженные толпой придворных и отрядом конной гвардии. Спустя некоторое время кортеж остановился у миленького домика в одном из предместий. Первым в дом шагнул герольд, и трижды ударив в пол жезлом, торжествующе прокричал: «Король Арии Георг IV». Король вошел с высоко поднятой головой, в блеске драгоценностей и свиты. Мужчины, находившиеся в комнате, поклонились, женщины присели в реверансе. Юная красавица, вспыхнув как роза, бросилась к королю, обвив руками его шею.
— Ах, ваше величество, вы спасли нашу любовь.
— Я всего лишь король, и не в моих силах спасти то, чего нет, и никогда не было. Прощайте, сударыня…
Он мягко отстранил ее и бросился прочь. Девушка перевела взгляд с закрывшейся за спиной короля двери на меня, губы ее дрожали, а глаза были полны слез. Я поклонился и вышел…
IV
Король позвал меня, когда во дворце уже почти все спали, кроме слуг, разумеется. Им последнее время редко удается передохнуть — былы и приемы сменяют друг друга с такой быстротой, что жизнь кажется сплошним празником. Всем, кроме слуг. Король изволил разговаривать со мной лежа в постели. По правую руку от него примостилась очередная фаворитка — ее муж был одним из немногих сумасбродов, взбрыкнувших, когда их величество положили взгляд на их супруг. Сейчас он был гостем королевской тюрьмы. Hе думаю, что надолго, потому, что когда королю наскучит очередная пассия, его выпустят. Как всегда. Король снисходительно улыбнулся при моем появлении и с вызовом сказал:
— Я счастлив, шут…
— Я вижу, король.
— Я веселюсь вечером и не скучаю ночью…
— Я знаю, король.
— Через месяц состоится наше бракосочетание с королевой Дамаруса. Эти земли будут бриллиантом нашей короны, к тому же она весьма недурна собой. И умна, что в наше время редкость.
— Я поздравляю вас, ваше величество.
— Мне больше не нужен шут, но ты можешь занять должность палача.
Он женился на вдове ювелира, оставил службу и поселился в маленьком домике с палисадником на улице Горшечников.