Киносценарии и повести
Шрифт:
Тут в дверь просунулась облитая потом лысая немолодая голова:
– Джабраил-джан, стекло сперли. А мне на свадьбу, к сестре. Ночью, понимаете. Через перевал!
– Что я тебе, на автосервисе, что ли, работаю?
– буркнул Мафиози, раздраженный, что его оторвали.
– И сколько раз вообще говорить, чтоб не приставали, когда работаю?! Дай мне побыть наедине с кино!
– Ну Джабраил-джан, - голова просунулась глубже, втянув за собою толстое тело в чапоне цвета темной морской волны, подвязанном алым шелковым бильбаком, - ну пожалуйста! На свадьбу! К сестре! В Бухару!
– В Бухару,
– забарабанил пальцами Мафиози.
– Тоже, значит, в Бухару?
Толстяк, конечно, не понял, почему тоже, но согласиться поспешил:
– Тоже, Джабраил-джан, тоже!
– Ладно, - смилостивился Мафиози, - подумаем.
Толстяк выскочил из кабинета и тут же вернулся с телефонным аппаратом в руке - шнур змеился куда-то за дверь:
– Прямо сейчас подумайте, а?!
– Ну-ка, ну-ка, левее! Левее стань! Ч-черт подери, ни ч-черта не вижу!
– уставясь в свежеврезанный глазок, дирижировал Энергичный Печальным. Открыл дверь.
– Заходи. Ничего, понимаешь, не поделаешь - придется свет проводить. Я там у тебя в кладовке зеркальную лампу видел!
– Это от отца, - печально пояснил Печальный.
– Он ведь и фотографией тоже занимался. И как ему только хватало на все и сил, и времени!..
– Лампу, говорю, тащи!
– прервал Энергичный сентиментальное философствование.
– Зарегистрируем кооператив - и у тебя на все времени хватит.
– И что, - задумался Печальный, - она все время гореть будет? Она ж перекальная: надолго не хватит.
Энергичный задумался в свою очередь - секунды аж на три:
– Почему все время? Все время - невыгодно. Экономически. А приходит кто - мы ее отсюда включаем и смотрим. Кстати, я тебе уже говорил, что поживу у тебя недельку. С супругой, понимаешь, конфликт вышел. На почве мяса.
– Как же это делать вид, будто нас дома нету, - продолжал размышлять Печальный, - если лампа включается?
– Чего ты опять мудришь!
– оборвал Энергичный.
– Ты лампу тащи, а там разберемся! Помнишь, как Ленин учил?
Молодая здоровая интернациональная семья из трех человек шла тем временем в полном составе по своим делам, и Аллаху было угодно, чтобы путь ее пролег мимо одного из объявлений Энергичного, а глава семьи обратил внимание на шелестящую под чуть заметным ветерком бахрому растиражированного адреса.
– Эй, ты чего там?
– тут же прикрикнула половина: видать, в семье не принято было, чтобы ее глава проявлял какую бы то ни было инициативу.
– Пошли, папа!
– топнул ножкой ребенок.
– Смотри-ка!
– сказал папа.
– Комнату недорого сдают.
– Зачем это тебе, интересно, комната?
– зловеще осведомилась жена.
– А сколько можно у твоей матери жить?!
– с робкой, явно непривычной агрессивностью отозвался глава.
– Значит, мама моя тебе плохая?
– подбоченилась подруга жизни.
– Почему плохая?
– балансировал глава между углублением конфликта и его сглаживанием.
– Но можно хоть капельку пожить самим?
– Ладно, - сочла половина диспут оконченным.
– Не болтай глупостей. Пошли, - и, взяв сына за руку, двинулась в прежнем направлении.
Но главу, кажется, уже заело, и он, как в воду холодную бросаясь, выпалил:
– Вт
Повернулся и, подобно человеку, готовому лучше принять в спину пулю, чем унизить достоинство, гордо подняв голову и сцепив ладони на пояснице, решительно зашагал вдаль.
Подруга дней замерла, как громом пораженная, а когда чуть пришла в себя, подбоченилась вдвое по отношению к первому разу грозно:
– Если ты сейчас же не остановишься!..
– Сейчас же!
– выказал ребенок полную солидарность с точкою зрения матери и снова топнул ножкой.
Но что будет, если он не остановится, глава семьи так и не узнал, ибо ушагал за пределы голосовой досягаемости прежде, чем подруга жизни сумела придумать, что же, собственно, будет, если он сейчас же не остановится.
Объявление, судя по всему, набирало популярность: искаженный широкоугольником дверного глазка, покачивался перед дверью Печального нетрезвый мужичок.
– Свет, свет включи! не видно!
– шептал Печальному прильнувший к окуляру Энергичный.
– Фотографируете, да? Нас разыскивает милиция?
– задал нетвердый вопрос мужичок, едва над ним вспыхнула мощная лампа.
– А еще пишут: недорого! недорого! Тьфу на вас!
– и пошел прочь.
!Беременная красавица, не то что б чертами лица (ибо многое ли можно сказать о чертах лица довольно грубой, тремя красками выкрашенной деревянной фигурки?!), но, что ли, обликом, образом похожая на Мадонну игрушки с осликом, держа в руке дешевый чемодан средних размеров, появляется в дверях вокзала и идет, повторяя ее некрутые изгибы, центральной улицею жаркой столички. Хотя рассеянно-внимательные глаза Мадонны нацелены исключительно на лица окружающих, боковое зрение не может не вбирать и общий вид впервые посещаемого города: грязновато-пеструю суету базара, парадную архитектуру центра, алмазный блеск ниспадающих фонтанных струй возле Дома Правительства, сизый дымок, уносящийся в небо с жарких мангалов шашлычников!
В квартире снова прозвенел звонок.
– Подожди, я посмотрю, - осадил Печального Энергичный и подошел к двери, прильнул к глазку.
На площадке стояла женщина и, сколько можно было разобрать, женщина молодая. Пытаясь сделать поправки на оптику, Энергичный бормотал под нос:
– Раздумал женить! как же! как миленький женишься! Ну, повернулась бы ты, что ли! А, ч-черт тебя побери! Во-о! во-о! хорошо! Молодец! Молодец! Еще немножко! Нет, - сокрушился, - не годишься!
– Что там?
– шепотом спросил из-за спины Печальный. Энергичный скорчил рожу и отрицательно мотнул головой.
– Дай хоть взгляну!
– Чего ты там увидишь?!
– не подпустил Энергичный товарища к оптическому аппарату.
– Ты же видишь!
– возразил Печальный.
– У меня опыт, - отрезал Энергичный.
– Откуда это, интересно, у тебя опыт?
А женщина снова принялась звонить.
– Отойди, - прошипел Энергичный Печальному.
– Отойди, я скажу ей, что уже сдано. А то снова придет. Настырная.
– А чего ты все распоряжаешься?!
– шепотом же взорвался Печальный.
– Погоди!
– огрызнулся Энергичный.
– Давай сперва человека отпустим, а уж потом выясним отношения!