Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.18
Шрифт:
– Твои мысли мне непонятны, – сказал Шпигли. – Может быть, ты психически больной? Какой еще хозяин? Какую собаку? Откуда ты взял ноябрьский период?
– Я шутил, – сказал Аркаша. – Жаль только, что нас с вами отправляли в теплые края и не выдали меховых шуб. Может, мне вас на шею повязать вместо воротника?
– А что! Попробуй! – согласился браслетик.
Аркаша легко снял его и прикрепил на шею. Меховой браслетик уже высох и был теплым. В самом деле, такой воротник немного согревал.
–
Он посмотрел на пришельцев. Они сидели все четверо в ряд у стены. И смотрели на него круглыми золотыми глазами.
«Теперь я понимаю, что значит материнское чувство, – подумал Аркаша. – Это бывает, когда тебе страшно, как бы что-нибудь плохое не случилось со слабыми существами, которые тебе доверились и ждут от тебя помощи и защиты».
– Вы рассказали учителю Жи, почему мы здесь оказались? – спросил Аркаша у Шпигли.
– Да, – ответил браслетик. – И он очень расстроился. Ему можно посочувствовать. Теперь он оказался не только в миллиардах километров от своей планеты, но и в миллионах лет от нашего времени. Но он будет нас ждать. Что ему остается делать?
Шпигли сказал, куда идти, и Аркаша вылез под холодный дождь. Стало еще хуже, чем час назад. Темнее, холоднее, мокрее.
Аркаша с трудом взобрался на обрыв, чтобы продолжить путь к машине времени. Камни и куски земли валились из-под рук и ног, стебли кустов и пучки травы не держались в размокшей глине. Наверное, полчаса Аркаша полз наверх, и если бы кто-то увидел его в тот момент, когда он выпрямился на обрыве, он бы решил, что это не человек, а грязная глиняная фигурка.
Наверху ветер дул еще сильнее. Кое-где в низинках скопились полоски снега. И когда Аркаша, сгибаясь под порывами ветра, шагал вперед, под ногами время от времени похрустывал ледок, затянувший лужи.
– Такого быть не может, потому что этого не может быть никогда, – бормотал Шпигли. – Ни в одном учебнике или справочнике вы такого не увидите.
Аркаша поглядел налево. Там еще светилось зеленоватое зарево – значит, из воронки продолжала вытекать радиация.
– Скажите, – спросил Аркаша, – а не может быть какой-нибудь связи между холодным дождем и взрывом космического корабля?
– Еще чего не хватало! – откликнулся Шпигли. – Какая может быть связь? Ну, взорвался и взорвался, и дело с концом!
Аркаша понимал, что идти надо скорее, чтобы не замерзнуть, но ветер бил в лицо и кидал горстями ледяную воду.
Аркаша стал считать шаги, но на трехстах сбился, а Шпигли прикрикнул на него:
– Перестань считать, ты мне мысли путаешь!
– А о чем вы думаете? – спросил Аркаша.
– О том, почему вымерли динозавры! – ответил Шпигли.
– Они вымерли от холода, – сказал Аркаша.
– Это ненаучно, – сказал Шпигли. – Через полчаса дождь кончится и станет тепло. Надо потерпеть.
– Вот я и терплю, – сказал Аркаша.
Он шел дальше и дальше и старался думать о всяких приятных вещах – например, о том, как он катался прошлым летом на досках на Гавайских островах или как славно сидеть у камина в горах, смотреть, как огоньки перебегают по дровам... нет, лучше костер. Конечно, костер в лесу, а на перекладине кипит чайник. Сейчас будет горячий чай!
– Аркадий, немедленно прекрати! – закричал Шпигли. – Твои мысли вносят в мою систему полный разлад!
Дорога начала подниматься в гору. Они вступили в редкий лес из деревьев, стволы которых были похожи на капустные кочаны в три обхвата, а сверху метелкой торчали листья.
– Ой! – воскликнул Аркаша.
Он неожиданно налетел на динозавра.
Это был округлый толстяк, похожий на бегемота-переростка. Он сидел, прижавшись спиной к стволу дерева, и мелко дрожал.
– Прости, – сказал Шпигли, – я его не заметил, потому что он ни о чем не думает, а ждет, когда кончится дождик.
Динозавр вдруг оглушительно чихнул.
Наверное, в другой ситуации это показалось бы Аркаше смешным, но сейчас он только подумал: «Не хватало еще насморком от динозавра заразиться!»
И, скользя по траве, он ускорил шаги.
Главное, понимал он, терпеть и терпеть...
Глава десятая
СИЛЬВЕР НА КОВРИКЕ
Аркаша шел, не думая о времени. Шпигли тоже не приставал со своими рассуждениями – видно, понимал, что лучше под руку не говорить. Только часа через три, когда Аркаша совсем уж терял сознание, а его ноги сами кое-как переступали, Шпигли сказал:
– Остановись, возьми из пояса обед и поешь.
– Я не хочу.
– Ты скоро упадешь, если не подкрепишься.
– Я упаду, если остановлюсь.
Разумеется, этот разговор был совершенно безмолвным – все равно у Аркаши не было сил открыть рот.
Тогда Шпигли сменил тактику:
– Открой глаза! Посмотри, какой удобный камень лежит под тем деревом. Тебе очень хочется присесть на него и выпить горячего чая.
И он так это сказал, что Аркаша понял: именно этого ему и хочется.
Ноги подкосились, и он рухнул на твердый мокрый камень. Здесь, под деревом, дождь шел не так сильно, но капли, собираясь на больших листьях, скатывались вниз и, как вишенки, ударяли по земле или по голове Аркаши.
Аркаша с трудом вспомнил, как надо вынуть из пояса пакетик с обедом, разорвать его, чтобы пища согрелась. Есть ему совсем не хотелось, но он с удовольствием выпил крепкого горячего чая с витаминами и с последним глотком почувствовал, что его тело согревается и он готов идти дальше.