Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.4
Шрифт:
– Я тебя понимаю, – сказала Чумазилла.
– Да вы садитесь, садитесь. – Егор уговаривал гостей посидеть на диване. – Тут не жестко.
– Почему вы нас искали? – спросила Люся.
– Вот именно! – Тут и Чумазилла сообразила, что этот вопрос надо было задать давно.
– Я услышал имя Люси от Берии, – сказал Леонид Моисеевич. – Вот испугался и побежал.
– Почему испугались? – спросил Егор. Но и сам он напрягся.
– Мне не понравился контекст, в котором прозвучало имя Людмилы.
–
– Лаврентий Павлович разыскивает Люсю, – объяснил доктор. – Он даже узнал, что Люся живет на Подьяческой, только не выяснил, на какой из Подьяческих. Вот я и кинулся сюда, мне еще повезло, я рикшу поймал.
– Который по Невскому людей возит? – спросил Егор. – Я как-то на нем ездил.
– Погоди ты, Егорка, – перебила его Люся. Хоть она и младше Егора на шесть лет, она всегда чувствовала себя старшей, потому что была бедной, битой, несчастной и страшно живучей помоечной кошкой – так ее называла мать. И все, чего она добилась, она добилась упрямством и трудом. Егорка мягкий. Егорка жил в нормальной семье, его лелеяли и любили, у него были друзья, а родители не пили. – Погоди, Егорка, – повторила Люся. – Объясните, зачем меня ищет этот палач?
– Я знаю только, что он посылал своих людей искать вас. У него есть верный агент по имени Крошка, это маленькое хрупкое создание...
– Знаю, – сказала Люся.
– Этого быть не может! – воскликнул Егор.
– Я так и думала. – В голосе Чумазиллы звучало торжество победившей справедливости. – Я с самого начала поняла неладное – как она могла случайно встретить генерала и втереться к нему в доверие? Гадина, задушу ее собственными руками.
– Эта Крошка – агент Берии? Но зачем?
– Я могу воспроизвести ход его мыслей, – сказал Егор. – Мы хотели послушать, о чем они будут говорить на сенате, на выборах Верховного.
– Зачем вам это слушать? – спросил доктор.
– Я чую, – вмешалась Люся, – что грядут перемены. Это не очень торжественно звучит. Но в самом деле что-то плохое, я убеждена. Могут же у нас быть предчувствия?
– Конечно, вам не все равно, – согласился Леонид Моисеевич, который знал, что молодые люди оказались здесь не потому, что убегали от действительности.
– И мы не зря туда пошли, – сказал Егор. – Я услышал страшные вещи. Настолько страшные, что смог рассказать о них только генералу.
– А он теперь все разболтает своей фаворитке, – сказала Чумазилла. – Если уже не разболтал.
– Берия выследил меня и поймал, – сказала Людмила. – Но Егорушка вытащил меня из Смольного, а потом мы... забыли, что Берия будет нас искать.
– Это следствие жизни в нашем мире, – мрачно сказал Егор. – Такие глупости надо наказывать.
– Я виновата, Егорушка, – сказала Люся.
Будучи девушкой сдержанной и даже сухой, всю свою нежность, благодарность и преклонение
– И чего же Берия хочет? – спросил Егор у доктора.
– Как я понимаю, ему очень хочется отыскать Люсю. Он не знает, чем она ему угрожает, с кем она связана. Может, он даже преувеличивает ее опасность... – Доктор замолчал, посмотрел на Егора, на Люсю, ничего не прочел на их лицах и продолжал: – Он замыслил какой-то большой эксперимент. И для этого ему нужен я и еще другие люди. Но он, конечно же, никому здесь не доверяет, он боится и своих союзников, консулов.
– Боюсь, что слишком боится, – сказала Чумазилла. – Если это он убил Чаянова и Ларису, значит, будет война. Клюкин ему этого не простит.
– Я бы на его месте больше боялся владыку Никифора, – сказал Егор. – Мы с Люсей шли через леса из Москвы, мы бывали в скитах. Берия не подозревает, что и кто там скрывается.
– Вы и мне ничего не рассказывали, – обиженно заметила Чумазилла.
– Ты не спрашивала, – сказала Люся.
– Что еще знает Берия и что еще замышляет? – спросил Егор у доктора.
– О вас он больше ничего не знает. Он снова послал Крошку к генералу, чтобы она выведала у него, кто вы и кто за вами стоит. А я как услышал, то улучил момент и убежал из лаборатории.
– Из какой лаборатории? – спросила Люся.
– Из моей лаборатории. Каким бы дурным ни был ваш Берия...
– Он не наш.
– Каким бы дурным он ни был, но он дал мне возможность работать. Без этого я бы снова погиб.
– Бог с ней, с лабораторией, – сказала Чумазилла, – но нам надо отсюда уходить. Если Крошка узнала, где вы живете, то с минуты на минуту могут нагрянуть велосипедисты.
– У Крошки нет крыльев, – сказал доктор. – Даже если ее повезли велосипедисты... я думаю, что у нас есть время.
– Скажи тогда, дядя Леня, – Люся вдруг погрузилась в прошлое, когда была девочкой, попавшей сюда по случайности и могущей надеяться лишь на доктора, – скажи, что у тебя за лаборатория? Чем можно здесь заниматься?
– Кровью, – сказал доктор, – ты же знаешь, что по происхождению я гематолог. Мне было интересно узнать, какие изменения претерпевает человеческая кровь в этом безвременном мире. Мне нужно было понять, не обратимы ли эти процессы.
– Свежо предание, – заметила Чумазилла.
– Я понимаю, насколько малы мои возможности – ведь это проблема глобальная. Но ведь кто-то должен начать? Даже если там, наверху, знают о нас и наших бедах, у них нет возможности изучать нашу кровь. А у меня есть.
– При чем здесь Берия? – спросил Егор.
– А при том, что он помогает мне. Ему тоже хочется это узнать.
– Еще бы, – сказала Чумазилла, – он хочет расправиться с нами здесь, а потом вернуться туда.