Кирон Голова-в-Облаках

Купер Эдмунд

– Кто знает?

– Я знаю. Предпочитаю меч в руке молитвам сотни священников.

– А ты оказался прав насчет этих лодок, Кирон... Прости меня. Я что-то плохо стал соображать. Строй свой воздушный шар, если так надо.

– А люди?

– Помощь ты получишь.

– Мне нужны женщины для пошивки чехла и бумага.

– Получишь.

– И вы позволите мне самому определить место и время работы?

– Да, Кирон. Я не позволю тебе только одного.

– Чего же?

– Поражения. Их и так было слишком много. Еще одного мы не

перенесем. Постарайся усвоить, парень, ты жизнью отвечаешь за эту затею И если у тебя ничего не выйдет, то я сам, жалкий неудачник, своими руками выпущу тебе кишки за то, что ты убедил меня даром отдать дьяволу свою бессмертную душу.

– Вы требуете многого, Кентигерн.

– Я требую успеха, Кирон. Успеха, и все. Когда известие о твоей новой затее дойдет до Святого Ордена, а оно до него обязательно дойдет, назначат расследование. Я буду спокойнее гореть на костре, зная, что пираты тоже сгорели.
– Он мрачно рассмеялся.
– Я ведь многое повидал. Видел, как убили моего хозяина, как творили немыслимое с его женой и дочерьми. А теперь мы вверяем свою судьбу безумию мальчишки.

Кирон невесело улыбнулся.

– Я бы больше уважал Святой Орден, если бы он предоставил людей и оружие.

– Орден проповедует простоту и смирение. И мудростью своей спасает наши души.

– Доводилось ли вам слышать, мастер Кентигерн, чтобы кто-либо обрел покой на костре?

– Довольно, парень! Уничтожай пиратов, если сможешь, я с удовольствием встану рядом с тобой, когда придет время посчитаться!

– Сэр, ваши слова мне нужны на бумаге. И подпись под приказом помогать мне. Без такого документа я буду бессилен.

– Значит, тащи чернила. Я письменно засвидетельствую свой грех... Не ошибись, Кирон... Говорят, ты любил мисс Элике. Это правда?

Кирон был настолько изумлен, что ответил честно:

– Да, это правда. Мы любили друг друга. Кентигерн снова рассмеялся.

– Ты не обижайся. Я смеюсь над собой. Я, представь себе, тоже любил ее. Но она казалась мне недоступной. Забавно, да? Я готов был жизнь свою отдать и честь, чтобы хоть раз обнять ее.

– Я ее любил, и мы обнимали друг друга, - просто ответил Кирон.
– И это было сладостно... Больше я не хочу говорить об этом.

– Вполне достаточно. Но почему ты, Кирон? Почему ученик художника? Я не смел...

– Не знаю.
– Кирон пожал плечами.
– Наверное, судьба благосклонна к тем, кто смеет.

8

Прошло немало дней, прежде чем Кирон смог приступить к строительству воздушного шара, но дни эти прошли не зря. Во-первых, надо было продумать конструкцию и провести эксперименты с моделью. Затем собрать необходимые для строительству материалы, а также обучить будущих помощников. Половина людей в Мизери считала его сумасшедшим; другая половина считала сумасшедшим Кентигерна. Но пока в Мизери не прислали другого начальника, все подчинялись Кентигерну, который поставил свою подпись на бумаге, повелевающей всем дееспособным мужчинам и женщинам оказывать Кирону всяческую помощь.

Братья

Лемюэль и Гильдебранд преисполнились ужаса и поочередно увещевали то Кентигерна, то Кирона. Кентигерн согласился отменить свое распоряжение, если Святой Орден выставит достаточно солдат, чтобы сбросить пиратов в море. В ответ на замечание о том, что опасности подвергается его бессмертная душа, он заявил, что в данный момент его куда больше занимают проблемы смертности тела. Он даже позволил себе заметить, что Божественный Мальчик пока что не очень оценил усердие монахов и покорность простых людей.

– Почему Лудд не вмешался, когда убивали моего хозяина и насиловали мою любимую?
– вопрошал Кентигерн.
– Да, братья, я понимаю вашу озабоченность. Но вы не станете отрицать, что теперь мы живем в другом мире. Времена покоя и процветания для нас закончились. Отчаявшиеся люди ищут отчаянные средства. Кирон, скорее всего, сумасшедший, да и я, похоже, скоро тронусь. Так что вы, братья, делайте, что вам положено. Только не надоедайте мне. Если замысел Кирона не удастся, он умрет. Так же, как и я. Но если ему повезет, расчет будет справедливый.

– Расчет будет справедливый, - пообещал брат Лемюэль.
– Одно дело мальчишеские выходки, другое - сознательное выступление против доктрины. Смотрите, не ошибитесь. Святой Орден терпелив, но каждому воздаст по заслугам.

Кентигерн криво улыбнулся и сделал глоток из бутылки.

– Что-то я не припомню вас в лодках, когда мы полузамерзшие плыли по Аруну.

– Наше место не в лодках, Кентигерн, - возразил брат Гильдебранд.
– Мы исполняли свой долг. Мы молились об успехе вашего предприятия.

– Наверное, вы молились очень тихо. Или Божественный Мальчик плохо слышит.
– Кентигерн был доволен. Впервые он позволил себе богохульство.

От Кирона монахи получили еще более крутой отпор.

– Брат Себастьян хотел сжечь меня из-за игрушки. Но пути Лудда, похоже, действительно неисповедимы. Я жив, а Себастьян мертв. Это любопытно .. Сейчас мне позволено построить летающую машину для блага моего народа. Кирон поднял меч, с которым теперь никогда не расставался.
– Так вот что я хочу вам сказать, братья. Не мешайте ни мне, ни тем, кто мне помогает. Ни словом, ни делом. А то можете разделить вечный покой с братом Себастьяном.

Братья пришли в ужас. Никогда ни один мирянин не позволял себе так с ними говорить Поистине мир изменился.

– Ты нам угрожаешь?
– спросил брат Лемюэль.

– Просто предупреждаю. Это мое первое и последнее предупреждение. Теперь идите. Я очень занят.

Потрясенные до глубины души, братья удалились. А придя в себя, наметили план действий. Брат Лемюэль отправится в Лондон, в канцелярию Великого Инквизитора. А брат Гильдебранд останется в Мизери, дабы вести учет еретическим деяниям. И когда Великий Инквизитор пришлет силы для восстановления авторитета Ордена, брат Гильдебранд выступит с показаниями против тех, кто пошел наперекор учению Божественного Мальчика.