Кирпичики
Шрифт:
— Надо будет снять с вас показания, но это не здесь, а в отделении — пройдёмте.
— Товарищ капитан, — ответил я, — я там мопед свой оставил, ну где потерпевшего подобрал. Надо бы его забрать, а то народ у нас сами знаете какой.
— Хорошо, — после недолгого размышления согласился капитан, — я сейчас тебя туда подброшу на мотоцикле, а потом мы вместе поедем в отделение. Сержант останется на озере для осмотра места происшествия. Лайма, дайте автограф для моей дочки, она очень любит ваши песни.
И он вытащил из сумки блокнот с логотипом
— Что там случилось, расскажите вкратце.
— Придётся издалека начать, — вздохнул я.
— Давай издалека, — непринуждённо перешёл он на ты, — нам тут торопиться некуда.
— Я работаю в штабе МЖК в городе Энске…
— Стоп, — остановил он меня, — что такое МЖК?
Битых четверть часа пояснял, что это такое, потом перешёл к дальнейшему.
— И этот самый штаб поручил мне такое дело — попытаться популяризировать наше движение с помощью известных музыкантов…
— Это как? — озадаченно переспросил капитан.
— В идеале концерт организовать в нашу поддержку… но для начала сошло бы и интервью в газете, а лучше по ТВ. Первым пунктом в нашем меню шёл Виктор Цой, а дальше Гребенщиков с Кинчевым и Бутусовым. Вот я и приехал поговорить с Витей на этот счёт.
— А как ты выяснил, что он тут отдыхает?
— Очень просто — позвонил начальнику их группы, он и сказал.
— Ладно, давай дальше, — побарабанил пальцами по столу капитан, и было отчётливо видно, что моя история вызвала у него много сомнений.
— Дальше я заехал в этот… Плиценьциемпс и поговорил с его подругой Наташей — она сказала, что Витя рыбу ловит, а у меня время поджимало, поэтому я решил скататься прямо туда, на это озеро. Взял в аренду у соседа мопед и покатил по трассе Слока-Талси.
— Чего остановился? — буркнул капитан, — продолжай.
— По дороге у меня небольшая авария случилась, съехал на обочину и в яму попал… некоторое время без сознания провалялся, а когда очнулся, остановил Икарус, водитель согласился мне помочь. В этот самый момент тот синий Москвич и свалился в реку.
— Тот самый это какой? — уточнил капитан.
— Да я читал в какой-то газете недавно, что Цою подарили Москвич такого цвета, вот и запомнил. А синих Москвичей, я так думаю, в Латвии немного, так что я сразу понял, что это его машина.
— И что дальше было?
— Мы с водителем подбежали к месту аварии — машина лежала в речке вниз моторным отсеком, а шофёр был на берегу,
— На Васкарисе, — помог мне капитан.
— Да, на нём. Я и погнал туда на мопеде.
— А с этим водителем Москвича чего?
— Мы с шофёром Икаруса затащили его в автобус, и он повёз его в больницу. В какую — не знаю.
— Хорошо, что там было дальше, на озере?
— Витю я нашёл по следам его Москвича, там сыровато и шины отпечатались очень отчётливо, — продолжил я, — он лежал, прислонённый к дереву, а из живота у него кровь сочилась. Довёз его до трассы, поймал попутку, это оказалась Лайма — дальше вы всё сами знаете. У Цоя действительно огнестрельная рана? — поинтересовался я.
Это не реальное фото аварии, а кадр из фильма Учителя. Но Москвич один в один такой же.
— Нет, проникающее ранение от тупого металлического предмета, — удовлетворил моё любопытство капитан. — Но состав преступления всё равно налицо. Тем более, что потерпевший известное в масштабах страны лицо. Так что по всему получается, что надо бы тебе, Саша, выдать подписку о невыезде…
— Ну тщ капитан, — взмолился я, — что я тут у вас делать буду? И жить-то мне негде…
— Могу определить тебя в наше КПЗ, поживёшь тут с недельку, — но видя моё расстроенное лицо, продолжил он так, — но хорошо, допустим ты меня убедил. Я сейчас сделаю пару звонков, и если твои сведения подтвердятся, езжай, куда там тебе надо. В случае чего, мы тебя и в Энске достанем.
— В Ленинграде, — поправил его я, — я отсюда в Ленинград еду. К Гребенщикову.
— Привет можешь ему передать, — рассеянно ответил тот, — а пока посиди в коридоре.
Глава 17
Долго сидеть мне не пришлось, буквально через пять минут капитан Витолс вышел и сказал, что я могу отправляться на все четыре стороны. Со мной свяжутся, если надо будет.
— Да, — добавил он на дорожку, — там с телевидения приехали, они хотят побеседовать со свидетелями. Возле больницы они — хочешь, поговори, а не хочешь, как хочешь… — туманно выразился он и опять скрылся в своём кабинете.
А чего, тут же проснулась моя отдохнувшая голова, поговори — реклама лишней не бывает. Сам знаю, огрызнулся я, не одна ты такая умная. И подкатил на своём родном уже практически мопеде ко входу в приёмный покой, там действительно стоял РАФик с надписью на двух языках на борту «Телевидение Латвии». За рулём сидел усталый и усатый водила, непрерывно вытирающий пот со лба, а рядом стоял оператор со здоровенной камерой на плече и девушка с микрофоном, видимо корреспондентка. Внешне она ничего так выглядела.