Китеж (сборник)
Шрифт:
— У нас никакой крупы не завалялось?! — пробормотал Радецкий, копаясь в мешке с продзапасом. — Ничего нет… Все Клавдия Николаевна сготовила… жалко.
— А ты что, кашу бы сварил? — удивился Турусов.
— Почему нет?!
Турусов пожал плечами.
— Слушай, профессор. Хотел я тебе одну вещь сказать… в том смысле, если ты действительно ничего не знаешь. Так вот, помнишь, говорил я, что двенадцать лет сопровождающим езжу?
— Ну?
— Все эти двенадцать лет я в этом вагоне ездил с еще одним… Его забрали: тронулся на почве ящичков. Решил как-то ночью, когда я спал, вскрыть их. Видно, часа два мучался, но не вышло ничего. А под утро его забрали. Прямо на ходу. Я только глаза протер — вижу, как его двое под руки в проем тащут. Зима была, утро темное. А те три фигуры как сейчас помню. Хотя, может даже меньше секунды
— Зачем ты мне это говоришь?
— Хочу, чтобы у тебя все в порядке было. Очень ты мне моего бывшего напарника напоминаешь. Это ведь только наивные думают, что человек рождается, а потом умирает. Ты-то уже знаешь, что можно не умереть, а к примеру, пропасть, исчезнуть, уйти. Еще неизвестно, что лучше. Притом вряд ли кого-то удивит, что ты пропал: сотни и тысячи пропадают, по-разному пропадают. И по своей воле, и по чужой. Видел же в городах объявления “Найти человека”?! Вот и этот, хозяин вещмешка, тоже ушел и не вернулся. Официальный день его смерти совпадает с днем его исчезновения. А ведь он еще лет сорок, а то и больше может где-нибудь жить. Просто захотел умереть не умирая. Что-то вроде социальной смерти. Липовый труп.
Радецкий нагнулся, подтащил к себе вещмешок и высыпал все, что в нем было, на пол. Тетради, кулек с мылом, что-то хорошо запакованное размером с том Большой Советской Энциклопедии, толстый бумажник. Именно к нему, к бумажнику, первым делом потянулась крепкая рука Радецкого. Деньги, мелкие бумажки, квитанции посыпались на откидной столик. Громко шлепнулась синяя книжица-удостоверение.
— Познакомимся… — Радецкий бросил хитрый взгляд на напарника. — Симпатичный парень… физическая лаборатория ПГП № 0007, инженер-конструктор Смуров Александр Петрович 1942 года рождения. Вот так! Постоялец “Факела”, владелец люкса с ванной и цветным телевизором. Кстати, денег маловато для деньгодобытчика: двадцать шесть рублей и все в мелких купюрах. Странно. Там такие не добывают.
— Дай-ка мне ту книгу! — Турусов указал на упаковку.
Радецкий живо нагнулся и подал ее напарнику, а сам принялся изучать бумажки и квитанции из бумажника Смурова Александра Петровича.
— Ну и что там у тебя? Что за книга? — поинтересовался Радецкий через минуту.
— Это не книга… — почему-то извиняющимся тоном ответил Турусов.
— А что?
— Кажется, магнитофон…
— Фирмовый, японский?
— Нет, похоже на что-то самодельное.
— А ну вруби его! Я уже забыл, что где-то есть музыка. Тут один стук колес.
Турусов внимательно рассмотрел аппарат, пытаясь разобраться в функциях различных кнопок и тумблеров. Интуиция подсказала ему, что нажать надо кнопку, расположенную в стороне от других. Магнитофон заработал. Из внутреннего динамика вырвался шум, шипение дошло до свиста, потом смолкло. Четкий мужской голос заявил о своем присутствии.
“…об этом давно, с тех пор, как мне стали известны некоторые подробности. Удалось встретиться с двумя бывшими сопровождающими. Ни они, ни я так и не поняли, по какой причине их сняли с маршрута. Официально — проводили на пенсию по состоянию здоровья. На всякий случай привожу их адреса: Чихарев Ефим Петрович, г. Судак, ул. Приморская, 32, Смолин Александр Николаевич, г. Кемерово, ул. Заводская, 14, кв.6. Их длительные рассказы принесли, к сожалению, слишком мало пользы, но я уверен, что расспрашивать их следовало методически, помогая им вспоминать забытые случаи и детали. Отрицательную роль, вероятно, сыграл диктофон, находившийся на виду. Единственным своим достижением я считаю изъятие ящика 1784, но и это дело мне не удалось довести до конца. Мне не удалось вскрыть ящик. Кроме того, было неразумно с моей стороны оставаться на маршруте после похищения ящика. Возможно, меня выдал напарник. После того, как во время таежной бури мне, арестованному, удалось бежать и выйти к “факелу”, я слишком много времени потратил на поиски ящика, сброшенного на ходу той же ночью за час до моего ареста. Позже, когда я нашел его, мне показалось, что ящик был подменен, но утверждать этого я не могу. Во время своего пребывания на “факеле” мне удалось узнать много интересного, в том числе встретиться с человеком, который, как оказалось, знал немало о существовании ящиков и маршрутов. Наряду с явной ложью и фантазированием, в его словах встречалась и правда. Расслабившись, я рассказал ему о существовании ящика 1784. Несколько дней спустя этот человек исчез, потом пропал ящик. Все мои многолетние усилия, кажется, идут к полному краху. Если некому будет остановить состав, вскрыть груз и показать его всем — жизнь людей потеряет, как минимум, половину своего смысла. Говоря это, исхожу из мысли, что в каждом человеке живут или должны жить две мудрости: одна — врожденная, вторая — приобретенная. Груз, о котором я говорю, скрывает в себе вторую, наиболее важную мудрость, скрывает в себе результаты с первопричинами…”
— Выруби! — приказал Радецкий. — Или поставь лучше кассету с другой стороны.
— Здесь нет кассеты, — еще раз внимательно осмотрев магнитофон, сказал Турусов.
— А как же он, черт побери, себя записал?!
— Это не твой напарник, который чем-то на меня похож? — негромко спросил Турусов.
— Нет. У того и фамилия была другая, и голос. И ящик у нас не пропадал… — Радецкий отвечал неуверенно. — А интересный магнитофончик у него, без ленты. Сразу видно, что физик. Сам, наверное, придумал. Дай-ка взгляну!
Турусов без видимого энтузиазма, даже скорее с недоверием протянул аппарат напарнику.
— Неплохая штучка. Научиться бы еще пользоваться ею, путем эксперимента…
— Не стоит! — прервал его Турусов.
— Почему не стоит?!
— Во время эксперимента ты можешь повредить запись.
— А что тебе пользы с этой записи?
— Верни магнитофон! — потребовал Турусов.
— На!
Турусов завернул аппарат в вафельное полотенце, положил между подушкой и стеной служебного купе, прилег и задремал.
Проснулся ночью от храпа Радецкого. Тихонько слез с полки, прихватил магнитофон и прокрался на цыпочках в грузовую часть к ящикам. Спрятавшись за самым большим из них, нажал кнопку.
“…долго раздумывал о том, почему его пытаются увезти, спрятать, но словил себя на мысли, что прежде надо выяснить, кто его хочет спрятать и кому этот груз так мешает. Важно было бы также узнать, откуда он поступает, где запаковывается и все прочее, связанное с отправкой и загрузкой в пути, ведь только в наш вагон во время маршрута неизвестно как попали три ящика…”
В аппарате что-то заскрипело, возник шум, напоминавший радиопомехи, Турусов попробовал несколько раз нажать уже опробованную кнопку. Наконец шум исчез.
“…за время следования по маршруту сделал несколько остановок, из которых лишь одна приходилась на город. Это была станция “Выборг”, но ехал он к этой станции какой-то неизвестной железной дорогой. Я слишком хорошо знаю отрезок Ленинград — Зеленогорск — Выборг, много раз ездил по нему на электричке. В этот раз мы ехали целый день, ни одной станции не минули и выехали со стороны железнодорожного тупика. Мне удалось выяснить, что раньше составы, в которых был подобный груз, часто заезжали в Выборг. Из этого можно было бы сделать два вывода: возможно, где-то в районе Выборга находится место, где хранится или готовится к отправке этот груз, или же часть этого груза перевозится через границу, так как Выборг является чем-то вроде железнодорожного переезда между СССР и Финляндией. Во втором случае можно предположить, что отправка и все остальные процедуры, проводимые с грузом, дело рук определенной группы людей, занимавших ответственные посты в разные отрезки новейшей истории нашей страны. Однако и во втором случае мои собственные выводы не кажутся мне убедительными — если это дело группы людей, то перевозка такого груза за границу явно не в их интересах. Возможно, эта перевозка в интересах противоположной группы людей, которые также занимали различные ответственные посты, а теперь хотели бы предать огласке некоторые негативные факты деятельности своих бывших коллег. Бесспорно лишь то, что эти ящики существуют, что они постоянно находятся в дороге. Любые попытки решить эту задачу теоретически очень утомляют меня и, увы ни один из возможных ответов не имеет преимуществ перед другими…”
Аппарат замолчал. Турусов еще минуты три мучал кнопку, расположенную в стороне от других, но ничего не добился и лег спать.
Проснувшись, он слез со своей полки и увидел Радецкого, внимательно изучавшего внутренний мир беспленочного магнитофона.
— Ну что, записывает? — поинтересовался Турусов.
— Он вообще не пашет. Я думал — батарейки сели, но в нем и батареек нет.
— Наверно, поломался. — Турусов покачал головой.
— Ну и черт с ним! — Радецкий разогнул спину.