КК. Книга 8
Шрифт:
Война распростерла над континентом свои багряные дымные одежды, и пусть для нас в Вейне она была ещё чем-то отдаленным - то и дело мне на глаза попадались ее знаки. Колонны грузовиков с артиллерийскими орудиями, направляющиеся по шоссе к фортам - тогда я как раз выехала проветриться, не в состоянии больше находиться в мирной тишине замка. Несколько групп военных, оборванных и раненых, которых я видела в холле - они вырвались из разбитого графства Уолшир, как потом я узнала от осматривавших их врача и виталиста, - и пришли к Люку просить взять их на службу. Рев строительной техники как-то поутру -
– Это чтобы я успел вывести вас, - коротко ответил Люк, когда леди Лотта за обедом задала мучающий нас всех вопрос.
На башни замка тоже поднимались орудия с длинными стволами и боеприпасы, пару раз во время наших женских чаепитий велась пристрелка - гулко ухало, замок содрогался, мы с непривычки испуганно разливали чай мимо чашек и потом смотрели в окно на далекий взрыв и серую полосу дыма.
Люк в замке почти не появлялся, и вопросы управления как-то незаметно легли на мои плечи. Я честно предлагала все хозяйские обязанности леди Шарлотте, на что она, невинно подняв черные брови и став очень в своей ироничной мимике похожей на Люка, ответила:
– И не стыдно тебе нагружать пожилую леди непосильной работой, дорогая невестка?
Я фыркнула и больше даже не думала в эту сторону. Тем более что ничего сложного пока не было - замок прекрасно функционировал бы под зорким приглядом Ирвинса и без хозяев. Собственно, как и было до того, пока Люк не перебрался сюда. Дворецкий иногда интересовался моим мнением по тому или иному поводу, экономка рвалась предоставить отчеты, пришлось пощупать пару оленьих окороков в погребах и проверить наполненность кладовых, но это меня больше отвлекало от тяжелых мыслей и скуки, чем раздражало.
Люк появился почти к ночи, опоздав к ужину. Я не видела его больше трех дней и ловила себя на том, что периодически поглядываю в окно, на закрытую пеленой вязкого дождя дорогу.
Я сидела на расстеленной кровати в пижаме и пила молоко, согретое мне Марией, - любовь к томатному соку прошла так же резко, как началась, и он теперь вызывал отвращение, - когда в гостиной раздались шаги, дверь в спальню открылась, и ко мне зашел Люк. В мокрой куртке, которую тут же снял, - видимо, успел промокнуть по пути от машины до крыльца, - с влажными волосами, впавшими глазами и обветренным, заросшим щетиной лицом. Упал в кресло и затих, глядя на меня и ничего не говоря.
– Будешь молока?
– поинтересовалась я через пару минут, когда стало казаться, что он заснул.
Люк моргнул, мотнул головой, потер небритую щеку.
– С детства не люблю. Ирвинс несет мне ужин.
– Сюда?
– голос мой стал резким.
– Нет, - сказал он устало и встал, - ко мне в покои.
Прошелся по спальне, остановился в двух шагах от меня. Пахло от него дождем и ветром, табаком и его приглушенной, почти выветрившейся туалетной водой. И самим Люком. Я аккуратно разжала кулаки, сложила руки на коленях, настороженно следя за ним.
Как же я чертовски скучала.
– Сегодня закончился траур, - Люк смотрел на мою кровать, на зеркало, на пол, куда угодно - только не на меня.
– Завтра придется объявить в местных газетах
– Не вовремя, - нервно проговорила я.
– Да, - согласился он хрипло.
– Но нужно.
– Посмотрел на мой живот.
– Как ты себя чувствуешь?
«Мне одиноко и очень страшно».
– Хорошо, Люк.
Кембритч снова отвел взгляд.
– Я думаю, что тебе лучше уехать в Пески, Марина. Там тебе будет безопаснее. Я попрошу Нории принять и мать с сестрой.
Я сделала глубокий вдох. Вышло со свистом - не думала, что могу так быстро разозлиться оттого, что меня поставили перед собственной слабостью, перед желанием спрятаться, сунуть голову в песок.
– Разумно, - надеюсь, тон мой был достаточно ровным, но Люк так изумленно взглянул на меня, будто я обязательно должна была начать спорить. И я его не разочаровала: - Но ты же понимаешь, что портал в любой момент может открыться и там? А у драконов нет и того оружия, что есть у тебя.
– Ты мне здесь мешаешь, Марина. Я не могу рационально действовать, понимая, что вы в опасности. У меня мозги плывут.
– Ты меня не удивил, - еще спокойнее сказала я.
– Я всегда всем мешаю.
Люк раздраженно потер лоб, достал из кармана сигарету, пошел к окну и принялся крутить ее в пальцах. И я направилась к нему, стала напротив, заставив посмотреть на меня.
– Ты действительно хочешь, чтобы я уехала?
– Я могу просто приказать тебе, - резко проговорил он.
– Прикажи, - предложила я вкрадчиво, вдыхая сладкий запах табачной крошки.
– И я сразу начну собирать вещи.
Я почти с нетерпением наблюдала, как каменеет его лицо, как в глазах появляется болезненный жадный блеск. Сердце мое бухало, как пристреливаемые орудия на башнях замка.
«Сорвет ведь его, Марина. Вот сейчас и сорвет».
– Детка, - сказал он с усилием, - тебе не идет быть стервой. Что ты хочешь? Чтобы я опять сказал, как ты нужна мне рядом?
Он шагнул вперед, склонился, чтобы поцеловать - и я отвернула голову. Как же хорошо.
– Не смей, Люк.
Он дернулся, выругался, схватил меня за плечо, второй рукой двинул в сторону окна - раздался звон, полетели стекла, полилась кровь после второго или третьего удара - а я стояла, смотрела в его искаженное лицо и с наслаждением вдыхала чистейшую безумную и беспомощную его злость.
– Ты уедешь, когда я скажу, - прошипел он чуть позже, перехватывая меня окровавленной дрожащей рукой за подбородок. Мне страшно захотелось облизать его пальцы.
– Сссразу же. Безссс споров.
– Да, Люк, - покорно и тихо сказала я. Тело, получившее дозу адреналина, сладко ныло. И я видела, как тяжело раздуваются ноздри моего мужа. Его потряхивало.
– Опусссти глаза, Марина. Я сейчас двинуссссь, видят боги. Дай мне уйти.
– Да, Люк.
Теперь я прекрасно знаю границу, до которой тебя можно доводить. И знаю, насколько нужна тебе - пусть и не было у меня цели это проверять. Эта нужда больше, чем страх за меня. И ты лучше причинишь боль себе, чем принудишь меня - даже если я выворачиваю тебя наизнанку, чтобы ты сорвался.