Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
Шрифт:
– Пока нет, – сказала я.
Джек посмотрел на часы.
– Идемте, нам предстоит сцена с подтасовкой результатов поединка. Вам понравится. Мэри иногда немного запаздывала со своим «если ты не знаешь, то мы вряд ли сумеем тебе помочь», когда мы разыгрывали старую знакомую схему «добрый коп – злой коп», но ты просто будь начеку, и все пройдет как надо.
Он выглядел гораздо счастливее после стычки с Агатой, и мы двинулись через дорогу к ржавой лестнице, ведущей в тренажерный зал.
Рединг, четверг. Всю ночь шел дождь, и в чистых тротуарах отражалось унылое небо. Мэри и Джек поднимались по стальным
– И кого мы тут ищем? – спросила Мэри.
Лестница гудела у нее под ногами.
– Микки Финна, – ответил Джек. – Он вляпался в неприятности пару лет назад, и я замолвил за него словечко. У него передо мной должок.
Они добрались до верхней площадки и открыли две…
Хорошо, что дверь открывалась внутрь. Открывайся она наружу, не рассказывала бы я сейчас эту историю. Джек едва удержался на краю. Я схватила его за плечо и дернула на себя. От зала Микки Финна остались только короткие половицы, где-то через фут переходившие в описательную прозу, чьи оборванные концы бились и трепетали, как флажки на ветру. За ними не было ничего, кроме туманного обрыва в исхлестанное ветрами бледное море, где набирал силу тайфун. Волны вздымались и опадали, увлекая за собой похожие на траулеры маленькие суденышки с моряками в непромокаемых штормовках на борту. Но само море, насколько я видела, состояло не из воды, а из букв, которые порой складывались в слова, а то и в короткие предложения. То и дело слово или предложение радостно выскакивало на поверхность, и моряки тут же вылавливали его сачками на длинных палках.
– Черт! – выругался Джек. – Гром и молния!
– Что это? – спросила я, когда буквы сложились в слово «саксофон» и устремились к нам, превратившись в настоящий саксофон, как только слово выплеснулось на порог и с грохотом ударилось о железную лестницу.
Облака над растревоженным морем состояли из отдельных букв и знаков препинания, которые складывались в уродливые узоры. То и дело в гребень волны ударяла молния, и в месте попадания буквы закручивались спиралью, спонтанно складываясь в слова.
– Текстовое море! – крикнул Джек, перекрывая бурю.
Пока мы пытались закрыть дверь, борясь со шквалом, мимо нас с громким «гарк!» пролетел граммазит и умело подцепил глагол, в недобрый час выпрыгнувший из моря.
Мы снова налегли на дверь и захлопнули ее. Ветер улегся, только отдаленный рокот бури доносился из-за наполовину застекленной двери. Я подняла погнувшийся от удара саксофон.
– Я думала, Текстовое море вообще никак не выглядит, – проговорила я, все еще тяжело дыша. – Мне казалось, это абстракция.
– Да нет, оно вполне себе настоящее, – ответил Джек, поднимая шляпу, – как и все здесь. Текстовое море – основа всей прозы, написанной латиницей. Оно где-то смыкается с Кириллическим океаном, но я в точности не знаю. Вы понимаете, что это значит, а?
– Поработали сценокрады?
– Мне это кажется больше похожим на изъятие, – мрачно сказал Джек. – Исключение из текста. Полная выемка. Персонажей, сцен, диалогов, побочных линий, касающихся боксерского поединка, которые автор выцепил
– И куда он их дел?
– Возможно, все это теперь в другой книге того же автора, – вздохнул Джек. – Это косвенное подтверждение того, что нам в Кладезе недолго осталось. Еще один гвоздь в крышку гроба.
– А мы не можем просто перепрыгнуть в другую главу – в обнаружение застреленного торговца наркотиками, когда подпольная сделка сорвалась?
– Не выйдет, – покачал головой Джек. – Дайте-ка подумать… Мне неоткуда будет узнать о связи Хокинса с генеральным планом Дэвисона. Что еще важнее, Микки Финна будет не за что убивать, если он не поговорит со мной, так что он остановит бой прежде, чем Джонсон сделает свою ставку на триста тысяч, и душещипательная сцена с мальчишкой на двух последних страницах книги не будет иметь смысла, если я не встречусь с ним вот здесь. Мать вашу. Во всем Кладезе не найдется латальщика, способного заделать такую дыру. Нам конец, Четверг. Как только книга узнает, что сцена в спортзале пропала, все повествование начнет разваливаться. Нам придется объявить о литературной несостоятельности. Если мы сделаем это быстро, то еще сумеем перебросить основные части в другое произведение.
– Но ведь наверняка мы можем хоть что-то сделать!
Джек немного подумал.
– Нет, Четверг. Все кончено. Я так считаю.
– Погодите, – не сдавалась я. – А что, если мы снова войдем, но вместо того, чтобы нам вдвоем подниматься но лестнице, вы будете спускаться, встретите меня на середине лестницы и поделитесь только что добытыми сведениями? Мы сразу же прыгнем в главу восьмую и… Вы что-то странно смотрите на меня.
– Мэри…
– Четверг.
– Четверг. Тогда глава седьмая сократится до абзаца!
– Лучше, чем ничего.
– Не получится.
– Да Воннегут постоянно такое проделывает!
Он вздохнул.
– Ладно. Начинайте, маэстро.
Я улыбнулась, и мы перескочили через три страницы.
Рединг, четверг. Всю ночь шел дождь, и в чистых тротуарах отражалось унылое небо. Мэри опоздала и встретилась с Джеком, когда тот уже спускался из зала, грохоча подошвами по железной лестнице.
– Извини, я застряла, – сказала Мэри. – Шину проколола. Ты встретился со своим осведомителем?
– Д-да, – ответил Джек. – Ты бывала когда-нибудь в этом зале? Ах, конечно же нет. Мрачное место, где пахнет потом и мечтами, – здесь стремятся пробиться наверх люди из низших слоев редингского общества.
– С кем ты говорил? – спросила Мэри, когда они возвращались к ее машине.
– С Микки Финном, – ответил Джек. – Бывшим боксером, у которого глаза затерялись в переплетении шрамов, да еще и руки дрожат. Он сказал мне, что Хокинс замешан в генеральном плане Дэвисона. Ходят слухи, будто пятого придет большая партия, а еще он намекнул, что собирается встретиться с Джетро… но что это значит, я пока не понимаю.
– Еще что-нибудь? – с задумчивым видом спросила Мэри.
– Ничего.
– Ты уверен?
– Да.
– Ты точно уверен?
– Да… Нет, погоди-ка. Я только что вспомнил. Тот паренек, который пришел на свой первый бой. Он может и выиграть. Микки говорит, лучшего бойца в жизни не видел – он может оказаться серьезным соперником.
– Похоже, утречко у тебя выдалось хлопотное, – заметила Мэри, поднимая взгляд к серому небу.
– Суперхлопотное, – ответил Джек, набрасывая на плечи пиджак. – Пойдем. Я тебя завтраком угощу.