Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
Шрифт:
– А если она посмеется надо мной?
– А если нет? Весьма высока вероятность того, что ты ей очень даже нравишься.
Рэндольф ссутулился.
– Я поговорю с ней, как только она вернется от Немо. Как ты думаешь, она с Немо…
– Нет. – Я посмотрела на часы. – Мне через двадцать минут надо явиться в беллетрицию. Погоняй мотор еще минут десять, затем вырубай. Встретимся вечером.
– Кого мы ждем? – спросил Глашатай.
– Годо, – ответил Бенедикт.
– Опять отсутствует. Кто-нибудь знает, где его носит?
Все покачали
Глашатай сделал заметку, позвонил в колокольчик и откашлялся.
– Заседание беллетриции номер сорок тысяч триста двадцать объявляю открытым. Пункт первый. Перкинс и Ньюхен. Отличные оперативники, погибшие при исполнении. Их имена будут увековечены на Буджуммориале, дабы служить примером тем, кто придет за нами. Объявляю две минуты молчания. Перкинс и Ньюхен!
– Перкинс и Ньюхен, – хором повторили мы и встали, дабы почтить молчанием память погибших.
– Спасибо, – сказал Глашатай, когда две минуты прошли. – Командор Брэдшоу возьмет на себя бестиарий. Мы связались с кобылой Матиаса, и она просила меня поблагодарить всех, кто прислал ей соболезнования. Детективная серия «Перкинс и Ньюхен» будет продолжена генератами класса В2 из последующих книг, и я уверен, что вы вместе со мной от души пожелаете им удачи.
Он сделал паузу и глубоко вздохнул.
– Эти потери стали большим потрясением для всех нас. Это урок, который мы должны усвоить. Мы должны быть чрезвычайно осторожны. Ладно, пункт второй.
Он перевернул страничку.
– Расследование гибели Перкинса. Командор Брэдшоу, его ведь вам передали?
– Расследование продолжается, – медленно ответил Брэдшоу. – Пока нет оснований считать эти смерти чем-то иным, кроме несчастного случая.
– Так что не дает вам закрыть дело?
– То, – ответил Брэдшоу, пытаясь с ходу выдумать оправдание, – то… гм… что нам еще хотелось бы побеседовать с Вернхэмом Дином.
– А Дин тут как-то замешан? – спросил Глашатай.
– Да. Возможно.
– Интересный поворот, – заметил председатель, – который приводит нас прямо к пункту три. Мне грустно об этом говорить, но Вернхэм Дин внесен в список книгобежцев.
Все дружно ахнули. Если кого-то внесли в список книгобежцев, это могло означать только одно – нелегальную деятельность.
– Мы все знали Вернхэма с самого мгновения его написания, ребята, и, как это ни тяжело, приходится смириться с тем, что он сделал что-то очень нехорошее. Твид, ты ничего по этому поводу не скажешь?
Харрис Твид встал и прочистил горло.
– Все мы знаем Вернхэма Дина. Как штатный мерзавец из «Сквайра из Хай-Поттерньюс» он был известен своей жестокостью по отношению к служанке, которую он обесчестил, а затем вышвырнул из дома. Девушка возвращается спустя восемь глав, но три дня назад – наутро после смерти Перкинса, могу добавить, – она не вернулась.
Он прикрепил к доске снимок привлекательной темноволосой женщины.
– Она генератка класса СЗ по имени Мими. Двадцать лет, идентификационный номер CDT/2511922.
– Что сказал Дин насчет ее исчезновения?
– В том-то и дело, что он исчез в то же самое время, – мрачно ответил Твид. – «Сквайр из Хай-Поттерньюс»
– А вы не слишком рано делаете выводы? – поинтересовалась Хэвишем, явно взволнованная недостатком объективности в отчете Твида. – У нас даже мотива нет.
– Мы все любили Верна, – ответил Харрис, – и я в том числе. Хотя в «Поттерньюс» он совершеннейший гад, нам он никогда не подавал повода для беспокойства. Я был потрясен тем, что обнаружил, как, думаю, будете поражены и вы.
Он достал из нагрудного кармана листок бумаги и развернул его.
– Это копия отказа подкомитета по сюжетным изменениям Совета жанров в ответ на просьбу Дина о внутренней отладке сюжета.
Он прикрепил ее на доске рядом с фотографией девушки.
– В ней он требует смерти служанки при родах, дабы избавить его персонаж от душераздирающей сцены в конце двадцать девятой главы, когда служанка появляется с ребенком уже шести лет во время венчания Дина с Эллен О'Шонесси, дочкой богатого мельника. Если служанки не будет, он сможет спокойно жениться на О'Шонесси и не станет потом алкоголиком и не умрет в тридцать второй главе. Мне неприятно об этом говорить, мисс Хэвишем, но мотив у него имелся. И возможность тоже – беллетрицейские навыки помогали ему заметать следы.
Воцарилось молчание – все обдумывали страшную возможность предательства со стороны беллетрицейского агента. Такое случалось прежде только один раз, когда Дэвид Копперфильд убил Дору Спенлоу, чтобы жениться на Агнес Уикфильд.
– Вы обыскали его книгу? – спросил Фальстаф.
– Да. Мы подвергли «Сквайра из Хай-Поттерньюс» побуквенному досмотру и отыскали только один персонаж, которому не полагалось там находиться, – «зайца» из предыдущей книги Фаркитт, «Канон любви». Девица пряталась в шкафу в Поттерньюс-холле. Ее выселили обратно в Кладезь.
– А вы не прибегали к помощи книгончих? – спросила Королева, прочищая ствол своего пистолета. – Как только они возьмут след, их не остановить.
– Мы потеряли их в сцене покраски забора в «Томе Сойере».
– Расскажи им о связи с Перкинсом, Твид.
– Извините, Глашатай, мне это пока кажется всего лишь предположением, – ответил Твид.
– Расскажи, – повторил Глашатай, ссутулившись. – Мне кажется, каждый из нас должен обладать всей полнотой информации, если нам придется охотиться за Дином.
– Хорошо, – согласился Твид, переворачивая какую-то коробку и вытряхивая на стол кучку точек, запятых и точек с запятой. – Мы нашли это в шкафчике Дина. Мы отдали их на анализ и нашли следы «гиннеса».
– «Улисс»! – ахнул Глашатай.
– Можно подумать и так, – мрачно сказал Твид. – Перкинс говорил что-то о «неожиданном открытии» в своем отчете за день до гибели. Мы работаем над версией об участии Дина в похищении или контрабанде краденых знаков препинания. Перкинс это обнаруживает, и Дин выпускает Минотавра и вирус в надежде замести следы. Ободренный успехом и зная, что ему придется исчезнуть, он убивает служанку, о чем мечтал со дня первой публикации.