Клан Волка. Том 3. Турнир
Шрифт:
Джанко замерла в моих руках и ответила, не глядя на женщину:
– Конечно, Вера Михайловна. Уже иду.
– У вас две минуты, – милосердно позволила та. – Попрощайтесь со своим молодым человеком и отправляйтесь в комнату. Я жду вас в гостиной и слежу за временем.
Как только женщина телепортировалась обратно на Чердак Башни Целителей, Джанко прошептала:
– Это Вера Чарская. Очень милая женщина. Во всех Башнях смотрителями работают ординары или не слишком сильные маги, а у нас знаменитый
Когда Джанко это сказала, то я сразу вспомнил первый разговор со смотрителем Храмовым. Так значит Вера Чарская контролирует не только душевное состояние студентов, но и расписание Целителей.
И тут до меня дошло ещё кое-что: я никогда не спрашивал у Джанко об одной важной вещи.
– А какое у тебя активное число резерва?
Девушка удивилась.
– Разве я не говорила? Девятьсот.
Я даже рот открыл. Это была безоговорочная высоко-сильная группа. Да это был практически второй курс!
– А пассивное число какое?
– Десять тысяч.
Ничего себе. Такого числа я пока ни у кого не встречал (если не считать самого себя).
Джанко провела пальцем по своей правой брови, вместо которой темнела татуировка змеи.
– Эта очень редкая метка. Она говорит о том, что дарована большая сила. Но сила раскрывается только через большой труд. Поэтому у меня и расписание отличается.
– Это же просто татуировка, – нахмурился я.
– Нет. Я с этим родилась. Это метка Верховного Тёмного Врача. Такого Целителя нет даже в этой Академии.
Моя оторопь никак не хотела проходить, перекрыв даже возбуждение. Джанко открылась для меня совсем с иной стороны. Нет, я, конечно, знал, что она крутая Целительница, но не догадывался, что настолько.
Мне вдруг захотелось снова её поцеловать, но девушка увернулась.
– Нет. Две минуты вышли! Пока! И не торопи меня, я всё ещё думаю.
Она вскочила на подъёмник и сразу же коснулась соляного знака Небытия, который переносил наверх.
– Спасибо за вечер, Оками-кин… – донеслись до меня её слова на янамарском, прежде чем Джанко окончательно исчезла.
***
После такого мне совсем не хотелось тащиться куда-то.
Особенно в конюшню.
Особенно встречаться возле Тучки.
Я мысленно ругнулся и отправился к Мидори, представляя себе, что она может ещё вытворить.
В конюшне меня встретила загадочная тишина. Животные мирно отдыхали в загонах, зато лама Тучка, увидев меня, сразу занервничала, уставилась подозрительно и злобно.
Ну а сама Мидори, как королева сеновала, восседала на тюке соломы.
Вокруг неё горели стеклянные лампады, штук двадцать точно. Правда, они давали больше тепла, чем света.
–
– Слушай, ты мне сразу скажи… – начал я, направляясь к девушке.
– Тс-с-с-с! – шикнула она, от чего я поморщился. – Ты должен быть максимально расслабленным, чтобы всё получилось. А то когда я пила эликсир вчера вечером, не совсем соблюдала правила, поэтому не сразу погрузилась…
– Куда погрузилась? – с напором спросил я, перешагивая ряд лампад и останавливаясь напротив Мидори. – Говори уже. У меня нет времени на все эти игры.
Девушка вскочила.
– Если будешь на меня орать, я вообще ничего тебе не покажу!
Мне захотелось её придушить.
– Отлично. Тогда я пошёл.
Мидори ухватила меня за руку.
– Да ты ещё потом меня благодарить будешь! – Она оглядела тёмные углы конюшни и, понизив голос, сообщила: – Я почитала про этот эликсир. Говорят, его умели создавать только древние маги, которые занимались Алхимией. Сейчас такое вообще не умеют делать, и это что-то невероятное…
– Мидори!
– Ладно-ладно.
Она до последнего оттягивала уникальную новость и вот, наконец, с замиранием сердца сообщила мне её:
– Этот эликсир позволяет вернуть человеку примерно десять минут из прошлого. Он возвращает всё. Даже ощущения и запахи. Всё-всё. Ты оказываешься на месте того человека, каким был тогда. Прошлое, конечно, изменить невозможно, зато удастся побывать в каком-нибудь светлом воспоминании. Я, например, отправлялась в тот день, когда отец впервые научил меня мастерить бомбы. Вспомнила всё до последней детали.
Я даже опешил.
Насчёт этого эликсира моё воображение рисовало всё, что угодно, но только не то, о чём рассказала Мидори.
Целых десять минут из прошлого… из любого дня… это правда было невероятно.
Увидев, какой эффект произвели на меня её слова, девушка закусила губу от ликования.
– И что ты теперь скажешь, циник? Всё ещё хочешь уйти?
– А зачем нужны лампы?
– Так, а где фраза «Мидори, это просто невероятно»?
– Ну да, это невероятно, согласен. А зачем лампы?
– Ненавижу тебя, Волков! – Мидори скривилась. – Когда погружаешься в воспоминание, то становится очень холодно. Прям сильно холодно. Но ощущаешь это только когда просыпаешься. Я когда очнулась, думала, что умру от переохлаждения. Хорошо, что рядом была Тучка. Она меня и согрела.
Я покосился на загон, откуда за каждым моим движением продолжала подозрительно следить её лама, и кивнул:
– Знаешь, лучше тепловые лампы, чем твоя Тучка. Она греть меня точно не будет.
Мидори вынула из кармана пальто бутылёк с половиной эликсира и подала мне.