Клановое проклятие
Шрифт:
Какую-нибудь мелочь или ерунду Катрина не стала бы скрывать от родственников покойного мужа, Мэльдор был в этом твердо уверен. Он едва подавил острое желание пойти к невестке и объясниться с нею. Уверенный в своем опыте, он твердо знал, что сумеет ее разговорить. Но все-таки удержался. Соваться в чужие дела, когда человек ясно и откровенно дает понять, что это нежелательно – последнее дело.
Адвокат был буквально раздавлен гибелью сына. Такое в его жизни уже было – много лет назад, с Мэлокайном, который потом – раз – и оказался живехонек. Но теперь Мортимер с тревогой следил за младшим отпрыском. Никто в клане не сомневался, что теперь
А он, прежде так легко и непринужденно обходивший ссоры, смягчавший их и сводивший на нет, теперь не имел сил противиться собственному отчаянию, которое в его душе порождало безнадежность и апатию. Потому адвокат просто слушал и ничего не отвечал. Его лицо, лишенное выражения, раздражало Дебору, та совершенно выходила из себя, доходила до истерики, и все заканчивалось гробовой тишиной, сменяющей вопли и грохот бьющейся посуды.
Мэльдору невыносима стала вся семейная обстановка, и он, хоть искренне любил и жалел супругу, теперь старался пореже появляться дома. Да и, сказать по правде, он действовал на Дебору, словно красная тряпка на быка, и пока она не видела мужа, вела себя довольно спокойно. Адвокат усердно занимался практикой (погрузившись в работу, он поневоле отвлекался от раздумий о своем горе), и теперь, наткнувшись на загадочную тайну, связанную с бывшей невесткой и ее странным женихом, решительно взялся за нее.
Много ли нужно опытному адвокату, чтобы доискаться истины. В прежние времена, когда Мэльдор брался за самое, казалось бы, безнадежное дело, он обычно проводил собственное расследование и до сих пор сохранил богатейшую сеть осведомителей, у которых нужную информацию, или нужную бумажку, или обрывок информации можно было купить сравнительно недорого. Нередко бывало так, что информация доставалась адвокату и вовсе дешево – за какую-нибудь услугу или консультацию.
Проще всего оказалось добыть результаты ультразвукового исследования в клинике, где Катрина впервые узнала, что ждет ребенка от мужа. С Магической Академией оказалось сложнее, но задачу немного облегчил тот факт, что осматривавший молодую женщину архимаг поделился кое с кем из коллег необычным случаем, попавшимся ему в практике. Мэльдор сопоставил детали информации – и все понял.
В первый момент его охватило бешенство. Мортимер был клановым, а значит, на первом месте для него стояла семья, и только семья. Любая родственная связь перевесила бы в его сознании что угодно. Приди к нему в дом незнакомая девица с младенцем на руках и докажи она, что этот младенец – его сын или внук, ее проблемы на этом можно было считать окончившимися. Вне зависимости от отношений с незнакомкой Мэльдор не мог бы допустить, чтобы ребенок его крови нуждался хоть в чем-нибудь. Таковы были все клановые.
А здесь не незнакомка. Здесь – супруга погибшего среднего сына, несчастная, убитая горем невестка. Здесь речь шла о единственном сыне Руина, который уже существовал, но вполне реально мог не появиться на свет. У адвоката впервые в жизни из головы выветрились все статьи закона, ему захотелось взять что-нибудь тяжелое и распластать Вернона Рантана на ломтики. Остановило Мортимера лишь то соображение, что беде это не поможет.
Схлынув, волна бешенства
Что ж. Можно заплатить большие деньги ребятам-теневикам. За крупную сумму они достанут все, что угодно. Неважно, что речь пойдет скорее всего о миллионе, а может, и не одном – клан богат, а уж на спасение своего, хоть и не рожденного ребенка, отвалят почти сколько угодно. Можно попробовать поговорить с мафиози «по-свойски». Как у любого крупного политика, почти повелителя своей автономной страны, у Мэрлота, патриарха Мортимеров, имелось все необходимое для существования независимого народа – армия, служба безопасности, разведка и контрразведка.
Но, поразмыслив, Мэльдор понял, что уже поздно. Да это и не гарантия. Если бы Вернон был самым простым мафиози. Если бы дело было только в службе безопасности. Ребята, работающие на Мортимеров, исследовали дом Руина прежде, чем туда явились представители закона. Впрочем, и так было понятно, что Руина убили адепты Серого Ордена, что они охотятся за своими бумагами. Материалы, похищенные братьями, были немедленно исследованы несколькими специалистами. Мэльдор не знал, что там нашли (по правде говоря, это его не интересовало), но слышал, будто нечто совершенно потрясающее.
Значит, Вернон связан с Серыми. Возможно, это такая «крыша», с которой просто нельзя не считаться. А поэтому перед Мэльдором возник единственный приемлемый вариант – все обсудить с Катриной. В конце концов, он же не знал, что именно пообещал или чем именно пригрозил Рантан своей невесте.
И, собравшись, Мэльдор отправился к невестке.
Она по-прежнему жила в доме, который принадлежал Руину, и, кажется, не собиралась продавать его, но и жить в нем с будущим мужем тоже не собиралась. Часть мебели оттуда она уже куда-то вывезла, и в доме стало пустовато, неуютно. Зато заметней стало все то, что Руин сделал сам либо заказывал по собственноручному эскизу – витые перила лестницы, готически вытянутые, узкие окна с узорчатыми переплетами, которые казались очень строгими, отделка ноздреватым камнем, роскошные камины, достойные дворца или замка.
Катрина читала, сидя на диване, но при виде свекра торопливо встала.
– Дверь была открыта, – пояснил Мэльдор.
– Да, я знаю. Должны прийти грузчики, забрать еще кое-что из мебели.
Адвокат покивал. Дом Руина был расположен в элитном районе города, где работала собственная охрана. Здесь почти не бывало краж, еще реже они заканчивались бесследным исчезновением вещи, обычно вора и украденное быстро находили. Двери можно было вообще не закрывать, потому что всякое отребье в этот район просто не попадет, а кому-то более серьезному замки, даже самые сложные, не помеха.
– Ты отправляешь вещи на склад?
– Родственникам. Они как раз купили новый дом, денег на хорошую мебель не хватает, а мне она ни к чему, – Катрина запнулась.
– Понимаю, – сказал Мэльдор. – Я хотел поговорить с тобой, если позволишь.
Молодая женщина ответила таким усталым, таким безнадежным и притом все понимающим взглядом, что на миг отцу Руина показалось, будто он говорит с ее же собственной прапрабабкой.
– Да, конечно.
– Катрина… Мне нелегко начинать этот разговор, но, умоляю, не обижайся и не ершись. Ладно? Все, чего я хочу, – это помочь тебе, сделать так, чтоб тебе самой было легче. Лучше.