Клановое проклятие

Ковальчук Игорь

– Пожалуй, нельзя не согласиться, – осторожно ответил Мэрлот. – Старшие сыновья Даро давно уже узурпировали место отца. Похоже, Бомэйн устал.

– Я буду рад, если вся эта ситуация разрешится мирно.

Мортимер задумчиво поковырялся в закуске.

– Я тоже, – согласился он.

Глава 14

Уже на следующий день после эпохального заседания Совета Моргану выписали из клиники. Она вернулась домой бледная, с привычным испугом в глазах, но спокойная и совершенно здоровая. Ее

дочка уже отлично сидела, пыталась ползать, активно гремела игрушками. Молодая мать, честно говоря, давно уже пришла в себя настолько, что ее могли выписать из больницы, но стоило врачам представить, что станет с нервной пациенткой, когда ее арестуют Блюстители, отказывали в выписке. Поводов они могли найти сколько угодно.

Но в тот же день, как клан Бомэйна был лишен своих прав, действие всех ордеров и предписаний, выданных ими, немедленно приостановили, а на следующий день провели тотальную проверку всех следственных тюрем и выпустили тех, кто пересидел положенное по закону, не будучи обвиненным в тяжком преступлении. Так что на выписку к Моргане явилась Реневера, тоже бледная после более чем полугода сидения за решеткой, но довольно бодрая. Она с умилением посюсюкала над маленькой Амарантой, что малышке очень не понравилось, и слегка похлопала Моргану по плечу.

– Ну, теперь у всех дела пойдут совсем иначе. Драконы Ночи – это вам не Бомэинги-раздолбаинги.

– Не думаю, что можно обвинить их в природном легкомыслии, – бледно улыбнулась Моргана. – Полагаю, они просто не до конца разработали свой план. План по захвату власти.

– Но ошибки были роковые. И я просто счастлива, что они обломались. Нет ничего хуже, чем придурок у власти. Помимо всего прочего.

Молодые женщины переглянулись. «Помимо всего прочего» было очевидно для обеих. Дурные отношения Блюстителей Закона с их кланом в течение многих лет портили им жизнь. Но теперь эти взаимоотношения уже не имели никакого значения.

Вернулся и в очередной раз посаженный на десять суток Мэлокайн. С момента того неприятного происшествия с Эмитой он трижды сидел в камере предварительного заключения, правда, за исключением первого раза, лишь положенные десять суток – законники все не могли смириться с тем, что их план провалился. Но что они могли с ним поделать, если Мэльдор как законный представитель Эмиты, по меркам клана еще несовершеннолетней, категорично утверждал – никакого насилия над его внучкой не было, и в доказательство предъявлял соответствующую справку от нескольких врачей, что Эмита по-прежнему девственна и никаких других повреждений не имеет. В этой ситуации Блюстители Закона не могли ни обвинить ликвидатора, ни осудить, разве что потрепать ему нервы.

Мэл впервые с того вечера встретился с дочерью. Столкнувшись с Эмитой в прихожей, он посмотрел на нее больными глазами, и сердце девушки дрогнуло. Она шагнула в объятия отца решительно, как в холодную воду, хоть и не без трепета. Моргана, которой вроде бы никто не рассказывал о случившемся, но которая все равно узнала обстоятельства

происшествия, теперь смотрела на падчерицу, плотно сомкнув губы и сочувствуя ей взглядом. Трудно было понять, о чем она думает, потому что леди Арман с детства привыкла держать свои мысли при себе.

Мэльдор, который последние месяцы работал на пределе и далеко за пределами своих сил, вздохнул с облегчением. Он разделял мнение патриарха своего клана, что проблемы с Домом Бомэйна отнюдь не кончены (обвинения, предъявляемые им, тянули на декланирование, а какой патриарх без сопротивления позволит декланировать свой клан?), но считал, что на ближайшие несколько месяцев проблема решена. А значит, можно немного отдохнуть.

Он вручил Моргане огромный букет чайных роз и тут же схватился за трубку видеофона.

– Ну, откуда будем заказывать еду? Можно пиццу, а можно и из ресторана, что-нибудь посущественнее.

– Пап, не надо пиццы, – запротестовал Мэлокайн.

– У-ух, – отфыркнулся Дэйн, вваливаясь в гостиную дома своего старшего брата в обнимку с ящиком бутылок. – Какая еще пицца? Бать, заказывай рябчиков и ананасы в игристом вине. Отмечать – так отмечать.

– Смотря что отмечать.

– Поводов уйма.

– Я вижу, у нашей семьи входит в привычку отмечать любое ключевое событие заказным застольем на дому, – сдержанно улыбнулся Мэльдор.

– Традиции – святое дело.

– Интересно, как можно ехать в хороший ресторан всей толпой, отмечать торжества, когда у Морганы грудничок под мышкой, – проворчал Мэлокайн. – Уж если отдыхать, так отдыхать, нужно, чтоб всем было удобно. А поесть-то хочется…

– Наголодался в КПЗ? – Мэльдор набрал номер и сделал большой заказ. – Ну, сегодня яства будут из «Аэвы». Кутить, так кутить. Дэйн, ставь бутылки на подоконник. Это что – наливка?

– Нет, это моя фирменная «раздолбаевка» улучшенного вкуса, настоянная на ягодах и фруктах. Каждая бутылка – особый рецепт. Надо же отметить событие.

– Начинаю смутно догадываться, что именно ты имеешь в виду, – проговорил Мортимер-отец. – Но давай, озвучь. Что за событие?

– Ты уже все знаешь? – разочарованно протянул Дэйн. – А я рассчитывал, что буду первопроходцем…

– Говори-говори. Не тяни.

– Руин жив.

Стоявшая у стола Моргана – она пыталась пристроить Амаранту в специальный высокий стульчик, но девочка упорно вырывалась и уползала – едва-едва улыбнулась.

– Я тоже знаю. Уже пару дней как. Он мне сам сказал.

– Кто – Руин?

– Да… Руин.

– Я вижу, единственный, кто еще не в курсе происходящего – это я, – пробормотал Мэлокайн, выдергивая из ящика бутылку красной «раздолбаевки». Судя по самодельной этикетке, «напиток» был настоян на бруснике.

– Еще Эмита. И все отсутствующие, – поправил Дэйн, расставляя бутылки. – Мэл, штопор в ящике.

– Зачем мне штопор? – удивился ликвидатор, ловко отковыривая пробку при помощи кончика своего ножа. – Вот что значит практика… Рассказывай, Дэйн.