Класс опасности - ведьма
Шрифт:
– Ты обо мне не беспокойся, - ледяным тоном отрезала Ягужинска, – этим и без тебя есть кому заняться. Ты мне на вопросы отвечай, девочка! Я предупреждала, на рабочем месте хвостом не крутить?!
– Да не крутила я! – Я аж подскочила от несправедливости обвинений. – Да если хотите знать, я… Я до сих пор девственница!
– Нда?
– Анна Валентиновна смерила меня скептичным взглядом и недовольно пожевала губами. – Не вижу причин для гордости, но это даже занимательно.
Не меньше минуты мы смотрели друг на друга. Я – с возмущением и опаской, начальница –
– Алиса, присядь. Нам необходимо кое-что обсудить. Скажи пожалуйста, не так давно с тобой не происходило ничего необычного?
И без того холодные пальцы, которые не согрелись до сих пор, окончательно заледенели и я непослушными губами подтвердила:
– Происходило. Но откуда…
– Что происходило?
– жестко потребовала Ягужинска, не слушая моих вялых попыток задать вопрос.
– Кажется, я утонула. Вчера.
– Кажется? – Искусно выщипанная в ниточку бровь изогнулась идеальной дугой.
– Подробности!
Требовательный рявк будто прорвал плотину моих страхов и подозрений, и я рассказал всё. Вспоминая даже, казалось, забытые подробности, не имеющие значения. С минуты, когда ушла из офиса, до минуты, когда пришла в него сегодня. Я не забыла рассказать даже о том, что попыталась нaйти объяснение в сети, но так ни к чему и не пришла. Даже о том, что впервые безумно захотелось выпить кофе, чего со мной раньше никогда не случалось!
– Кофе, говоришь?
– впервые со момента моей исповеди усмехнулась начальница. – И какой?
– Вроде бичерин, – засомневалась я в собственном выборе.
Засомневаешься тут под таким давлением! Да как собственное имя не забыла – ума не приложу! До сих пор поджилки трясутся, и ерунда, что заледеневшие!
– Кофе, значит, – задумчиво повторила Ягужинска и усмехнулась снова. На этот раз как-то даже по-доброму. – Что ж, может и хорошо, что кофе, а не что-то другое.
Я смотрела на начальницу широко распахнутыми глазами. Даже дыхание затаила, чтобы ничего не пропустить. Я ведь чувствую! Чувствую, чтo она знает, что со мной! Но скажет ли?
– А теперь слушай меня внимательно, девочка…
Когда Анна Валентиновна, будто услышав мои мольбы, всё-таки заговорила, я окончательно перестала дышать и превратилась в одно большое ухо.
– Думаю, ты уже поняла, что с тобой произошло нечто мистическое.
Я торопливо кивнула.
– Но ты не умерла.
Шумно выдохнула.
– Хотя и человеком не осталась.
Замерла снова, сжимая кулаки и не замечая, как ногти вонзаются в мякоть ладоней.
– Ты… Скажем так, стала нечистью.
Мои глаза стали квадратными и умоляющими. Скорее! Ну скорее же! Скажите. Кем я стала и чем мне это грозит?!
– Кем-то вроде утопленницы, но это не точно.
Я не удержала разочарованного стона. Ну вот что она говорит, а? Это я и без неё выяснила! Ну как так, а?!
– Отставить издавать неподобающие
– Я и так стараюсь, подготавливаю! А она тут, видите ли, стонет!
– Да не надо меня подготавливать! – Это уже я не выдержала и вcё-таки подскочила с места. – Знаете – скажите, нечего вокруг да около ходить! Я скорее от неизвестности изведусь, чем от правды!
– Многие знания – большие печали, - философски протянула начальница, вновь откидываясь на спинку кресла и рассматривая меня из-под ресниц. – Но раз уж настаиваешь, то скажу, как есть. Быть тебе натурально утопленницей, гадкой нежитью, коли не сдержишь жажду плоти до следующего полнолуния и хоть одну каплю живой крови в рот возьмёшь. А вот коли сдержишься и не возьмёшь…
Говор Ягужински странно изменился, словно со мной говорила не современная бизнес-леди, а какая-нибудь знахарка из глухой деревни. Во взгляде промелькнули колдовские всполохи, пугая до непроизвольной дрожи, а выражение лица стало хищно-непривлекательным. Жутким.
– То что? – не вытерпела я затянувшейся паузы.
– То останешься такой, как сейчас. На долгие… Долгие годы, - многозначительно улыбнулась начальница и не удержала ироничного смешка, глядя на моё вытянувшееся лицо после следующих слов: - Станешь ведьмой. Как я.
– Вы… Вы…
– Ведьма, - чинно кивнула Ягужинска, спокойная, как удав. – А ты, скажем так… личинка ведьмы. Не кривиcь.
Я постаралась придать лицу более приличное выражение, хотя очень хотелось ругнуться.
– Обстоятельства твоей м-м-м, скажем так, «почтисмерти», очень подозрительны. Тебя действительно почти утопили, после чего заразили и зачем-то отпустили. И этo меня настораживает. Ты ничего не забыла мне рассказать? Алиса?
– Не знаю, – я действительно не представляла, что добавить ещё.
– Кто твои родители? – неожиданно заинтересовалась Анна Валентиновна.
– Может, все дело в них?
– А они-то тут причём? – растерялась я.
– А при том, что именно на границе жизни и смерти порой пробуждаются скрытые в разбавленной крови таланты, - непонятно пояснила ведьма и, поднявшись из-за стола, приблизилась ко мне. Бесцеремонно обхватила мой подбородок двумя пальцами, повертела голову вправо-влево, заглянула в самую глубину глаз и чему-то тонко усмехнулась.
– Ну, конечно… И как я сразу тебя не узнала. Чувствовала же что-то знакомое, подoзревала… Кто, говоришь, твоя мать?
– Милана Вардо.
– Почему-то голос дрожал, хотя я не ощущала себя испуганной.
– А отец? – жестче потребовала ответа ведьма.
– Я его никогда не видела.
– И не спрашивала о нём у матери?
– цинично удивилась Ягужинска.
– Спрашивала. Ответа не получила.
– Неудивительно, - скривив губы, женщина наконец отпустила мой подбородок, и я только тогда поняла, что снова не дышала. Да она меня околдовала, заставляя отвечать! – О таком и я бы молчала.
Инстинкты самосохранения требовали молчать, а по уму – вообще бежать отсюда без оглядки, но когда я их слушала?