Классная штучка

Льюис Сьюзен

— Ты сказал про какой-то сюрприз, — напомнила она. — А он мне понравится?

— Надеюсь, что да, — улыбнулся Боб, искоса поглядывая на нее. — Во всяком случае, я на это рассчитывал.

— Тогда скажи, не томи.

— А ты сама догадайся.

— Господи, но ведь я даже не представляю… Хоть намекни.

— Что ж, давай попробуем. О чем ты сейчас мечтаешь больше всего на свете?

Элламария с оборвавшимся сердцем посмотрела на него.

Ее глаза заволокло туманом. Неужели…

В ту же минуту Боб понял, что допустил чудовищную,

непростительную ошибку. В его мозгу лихорадочно зароились мысли: как помешать ей высказать то, о чем она наверняка сейчас думала?

— Да, кино! — срывающимся от волнения голосом воскликнул он, видя, что Элламария вот-вот откроет рот. — Мне предложили снять фильм «Тристан и Изольда, или Великая трагедия королевы Корнуолла». Вот я и подумал, что ты, наверное, не станешь возражать, если роль Изольды достанется тебе!

Элламария быстро отвернулась, чтобы скрыть свое разочарование, и отпила кофе.

— Ну что, рада? — упавшим голосом спросил Боб. Даже ему самому было слышно, как он фальшивит.

— Конечно, — кивнула Элламария. — Еще бы.

Боб мысленно проклинал себя за глупость. Заметив, как задрожали его руки, Элламария все поняла и тут же прониклась к нему сочувствием. Она догадывалась, что режиссер искренне надеялся ее порадовать, а теперь сам жестоко мучился из-за своей промашки. В следующую минуту ее лицо озарилось счастливой улыбкой, и Боб едва успел отставить чашечку в сторону, как Элламария свалилась в его объятия. Быстро поцеловав его в губы и в щеку, она затараторила:

— Господи, до чего же я тебя люблю! Просто ушам своим не верю. Кино! До чего же я всегда мечтала сняться в кино! — И, сорвавшись с дивана, принялась весело порхать по комнате. Потом, остановившись, спросила:

— А когда ты об этом узнал? И почему раньше не сказал? Когда начнутся съемки?

Боб с облегчением засмеялся:

— Ну, еще не скоро. Сама знаешь — в таких делах поспешность только вредит.

— О, Боб! — вскричала Элламария, захлопав в ладоши. — Это и правда настоящий сюрприз. Господи, я просто сама себе не верю. Я — кинозвезда! Господи, всю жизнь об этом мечтала! Шекспир и кино. А теперь я добилась и того и другого. Так мы поедем во Францию и в Корнуолл? Или сначала сам на разведку съездишь? Может, прихватишь меня с собой?

Боб кивнул.

— Господи, с ума можно сойти! — заверещала она. — И на сколько? Ведь это означает, что все это время ты будешь мой!

— Забавно, — усмехнулся Боб. — А я почему-то думал, что это ты будешь моя!

Элламария прильнула к его груди, а он погладил ее по голове. Сам же мысленно поздравил себя, что дешево отделался.

Элламария была счастлива. Она всегда мечтала быть рядом с ним, работать вместе. И несмотря на жестокое разочарование, которое испытала несколько минут назад, Элламария твердо знала, что в один прекрасный день ее мечта осуществится и Боб будет принадлежать ей. Навсегда.

— Во сколько тебе надо уходить? — спросила она, поворачивая его запястье, чтобы посмотреть на часы.

— Примерно через полчаса. Мне придется сначала вернуться в театр — я там кое-что оставил.

— Да что ты, — изумилась Элламария. — А я думала, что ты все захватил.

— Нет, — сокрушенно покачал головой он. — Я только сейчас сообразил, что забыл там кое-какие вещи.

— Может, сценарий? — спросила она, сверкнув глазами.

Боб расхохотался.

— Нет, — ответил он и тут же спохватился. Надо было сказать «да».

— А что тогда? — Элламария и сама не могла понять, чего добивалась. Ей было вовсе не так уж важно, должен он вернуться в театр или нет. Однако что-то в поведении Боба неуловимо подсказывало ей: он не хочет, чтобы она об этом знала.

— Ничего особенного, — сказал он, отводя глаза в сторону. — Так, ерунда.

— Тогда почему тебе так уж обязательно туда заезжать? — спросила Элламария, понимая, что поступает глупо, но уже не в силах себя остановить.

— Просто мне надо, вот и все, — отрезал Боб, уже начиная раздражаться.

— Так что же это такое?

Боб вздохнул.

— Ну, ладно, — медленно произнес он. — Это рождественский подарок.

Элламария выпрямилась. Сердце ее заколотилось.

— Для нее, да?

— Да, — сокрушенно кивнул Боб и взял се за руку.

Но Элламария отдернула ее словно ужаленная. Господи, ну почему он не мог соврать? Кто его тянул за язык?

Впрочем, да… А ведь в последние недели она буквально из кожи вон лезла, чтобы отвлечься от мыслей о Рождестве. О том, что Боб собирается провести его со своей благоверной. А она останется одна. Ее родители не смогли (или не захотели) прилететь, а у нее самой возможности побывать дома тоже не было.

— Элламария! — произнес он умоляюще.

Она не ответила.

— Извини. Зря я тебе сказал.

Элламария решительно встряхнула головой.

— Ничего, — сказала она наконец. — Я сама виновата.

Нечего было к тебе приставать. Ясно же, что ты должен был купить подарок своей жене. Я просто сама не знаю, что на меня нашло.

— Ты же знаешь, как я хотел бы встретить Рождество с тобой, — промолвил он, слегка кривя душой.

— Честно?

Боб кивнул.

С минуту Элламария молчала, а он терпеливо дожидался, пока она заговорит. Когда она наконец нарушила молчание, то сказала именно то, чего он больше всего боялся.

— А знаешь, — сказала она, глядя в сторону, — о чем я подумала несколько минут назад, когда ты сказал, что припас для меня сюрприз?

Боб напрягся и устало провел пальцами по глазам.

— Ты знаешь, что я надеялась услышать?

— Да.

Элламария посмотрела на него в упор.

— Я надеялась услышать, что ты уходишь от жены.

— Я знаю. Извини.

— Вот что сделало бы меня самой счастливой на свете, — добавила она. — Моя мечта — всегда быть вместе с тобой!

Боб взял ее за руки и посмотрел прямо в глаза.