Клеопатра (др. перевод)

Хаггард Генри Райдер

Корней Иванович Чуковский (1882–1969), советский писатель

Его тянет в загадочные, сказочные страны, каких еще никто не видал, – к гробницам легендарных героев, в огненные пещеры, где скрыты заветные клады, к шаманам, кудесникам, магам, к каким-то изумительным заколдованным женщинам, которые при помощи чар живут тысячи и тысячи лет и, умирая, воскресают опять. Он создал для себя особый мир – и в этом мире он полный хозяин.

Генри Миллер (1891–1980), американский писатель и художник

А сейчас, без всякого повода, если не считать таковым воспоминания о закате детства, внезапно всплывает в памяти имя Райдера Хаггарда.

Это один из авторов, включенных мною в список ста книг, который я составил для издательства «Галлимар». И это был тот писатель, который держал меня в плену! …

Когда закончился подростковый период, стало все труднее найти писателя, способного хотя бы приблизиться к тому впечатлению, которое производили книги Хаггарда.

…

Райдер Хаггард – один из тех писателей воображения, которые, несомненно, питались из многих источников. Мы сейчас считаем его автором книг для детей и охотно соглашаемся предать его имя забвению. Быть может, лишь тогда, когда наши ученые наткнутся на истину, уже открытую воображением, мы поймем истинный масштаб подобных писателей.

…

…В Райдере Хаггарде есть двойственность, которая меня в высшей степени интригует. Этот человек вполне земной, с традиционными привычками и ортодоксальными убеждениями, но вместе с тем преисполненный любопытства и чрезвычайно терпимый, обладающий большой жизненной силой и практическим умом, молчаливый и сдержанный, одним словом, англичанин до мозга костей – через свои «романы» раскрывает скрытую натуру, скрытую сущность и поразительные скрытые познания. Его манера писать эти романы – очень быстро и, если можно так выразиться, ни на секунду не переставая размышлять, – дает ему возможность легко и глубоко проникать в собственное подсознание. Благодаря этому он словно бы нашел способ показать живую плазму своих предыдущих воплощений. Плетя кружева своих историй, он позволяет герою свободно философствовать, позволяя тем самым читателю увидеть отблески и вспышки своих истинных мыслей. Однако его дар рассказчика слишком велик для того, чтобы он мог придать глубочайшим своим размышлениям насыщенную форму и подобающий размах, которые сумели бы разрушить чары самого повествования.

Евгений Шварц (1896–1958), советский писатель, драматург

В письме Л. Л. Эренберг, Москва, 19 октября 1923 г.

Посылаю вам мой любимый роман Г. Хаггарда – он лучше «Атлантиды» Бенуа. Разбогатев – пришлю еще.

Эрнест Хемингуэй (1899–1961), американский писатель

По статье Д. Урнова «Писатель, которого читают»

Эрнест Хемингуэй …, давая советы молодому читателю и перечисляя имена, которые необходимо знать, назвал и Райдера Хаггарда.

Интересно, что в библиотеке Хемингуэя, в доме его на Кубе близ Гаваны, есть неразрезанные книги Хаггарда. Но это не значит, будто, советуя читать другим, Хемингуэй сам не заглядывал в них. Просто он прочел Хаггарда раньше, до того, как обзавелся таким домом и такой библиотекой. А нового Хаггарда, оставшегося нетронутым, он все-таки поставил на полку в память о сильных переживаниях, некогда испытанных им.

Грэм Грин (1904–1991), английский писатель и драматург

Возможно, миг, когда я снял её с полки, и не был решающим, но он, вне всякого сомнения, повлиял на моё будущее. Если бы не романтическое повествование об Алане Квотермейне, сэре Генри Куртисе, капитане Гуде и, наконец, старой ведьме Гагуле (персонажи одной из самых известных книг Хаггарда «Копи царя Соломона»), разве обратился бы я, девятнадцатилетний, в Министерство колоний с просьбой взять меня на службу в Нигерийский флот? Да и позже, когда я уже всё понимал, выдуманная Африка поманила меня снова, и в 1935 году я очнулся от приступа лихорадки на походной кровати в либерийской деревне. Передо мной в бутылке из-под виски догорала свеча, в темноте возилась крыса. Если бы не этот неизлечимый восторг перед Гагулой и её лысым, жёлтым черепом, на котором кожа сжималась и растягивалась, как капюшон у кобры, я не проторчал бы весь 1942 год в крошечном душном офисе во Фритауне, Сьерра-Леоне. Не так уж много общего между Страной Кукуанов, лежащей позади пустыни и гор Царицы Савской, и крытым жестью домиком посреди топкой лужи, где гуляли, словно индюки во дворе, ястребы и собаки, будившие меня по ночам своим воем…

Но всё-таки оба эти места располагались на одном континенте и даже, хотя и отдалённо, на одном отрезке воображения – там, где вслепую идёшь по чужой земле. Однажды ночью в Зигите, на границе Либерии с Французской Гвинеей, я подошел к Гагуле и её преследователям немного ближе: мои слуги убежали в дом и отвернулись от окон, заслонив глаза ладонями, где-то стучал барабан, и весь город сидел взаперти, пока по нему расхаживал злой дух, взглянуть на которого значило ослепнуть.

Кеннет Гандар-Довер (1908–1944), английский спортсмен, авиатор, исследователь и писатель

Положение было далеко не многообещающим, когда я попал в Найроби. Всё, что у меня было, – это любовь к Райдеру Хаггарду и нечёткое представление о том, чего я хочу. Я хотел увидеть большую охоту в диких условиях, взять с собой фотографов и, когда это осуществится, попробовать отправиться в дикие леса в одиночку.

Иван Антонович Ефремов (1908–1972), советский палеонтолог и писатель-фантаст

По статье Е. Брандиса, В. Дмитриевского «Творческий путь Ивана Ефремова»

…Двенадцатилетним подростком, заброшенный ветрами гражданской войны в Херсон, Ефремов становится воспитанником 2-й роты автобазы 6-й армии. … Именно в это время он знакомится с сочинениями Райдера Хаггарда, которого всю жизнь продолжал почитать как одного из своих любимейших писателей. Устойчивый интерес Ефремова к Африке, который проходит через все его творчество, зародился еще при первом чтении … пленительно-таинственных романов Хаггарда.

Элизабет Питерс (Барбара Мертц), американская писательница, автор детективных романов (один из циклов – о египтологе Амелии Пибоди)

По статье В. Л. Черной «Художественное своеобразие романа Элизабет Питерс “Последний верблюд пал в полдень”»

[Романы Хаггарда], по признанию самой Питерс, вдохновили ее как на замысел всего цикла об Амелии Пибоди, так и на написание книги «Последний верблюд пал в полдень». Об этом идет речь в предисловии к роману: «Как и Амелия …, я боготворю романы сэра Генри Райдера Хаггарда. Он был настоящим мастером выдумки, что, к сожалению, редко встречается в наши упадочнические времена; перечитав его произведения, я сама решила написать книгу. И задумывалась она как почтительная, восторженная и ностальгическая дань ему». В интервью журналу «The Armchair Detective» (1993) романистка сознается, что в свое время прочитала «все от Конан Дойла до сверхъестественных сказок», а потом, сосредоточившись на создании романов об Амелии, она «вернулась к Райдеру Хаггарду и обожаемой компании». «Мне ужасно нравятся затерянные цивилизации, – замечает она, – и так нравится блуждать покинутыми закоулками, что я и подумала, черт с ним, и в [романе] «Последний верблюд пал в полдень» бросила своих героев в такую затерянную цивилизацию». Питерс говорит, что она замечательно провела время, «приворовывая» понемногу у Хаггарда и моделируя, что будет, если вдруг Пибоди обнаружит потерянную расу, перемещенную на полторы тысячи лет от ее исторического бытия. «В этой книге все полностью логично и разумно обосновано. Это было замечательно. Господи, у меня там были даже человеческие жертвоприношения и еще всякая всячина!»