Клеопатра

Павлищева Наталья Павловна

Только вот снаружи оставила. Но есть вещи, которые, кроме самой Клеопатры и жрецов, никто знать не должен. Хармиона не сомневалась, что все, что можно, Клеопатра позже расскажет, а если уж нельзя, то и спрашивать не стоит, боги не прощают ненужной болтовни.

Перед самым святилищем жрец кудато исчез, словно растворился в полумраке храма. Это особенность египетских храмов: чем глубже проходишь, тем темнее становится, вплоть до настоящего полумрака. Служение богам не терпит суеты.

Клеопатра остановилась перед огромной фигурой Сераписа. Величественный бог со спускающимися на лоб кудрявыми волосами и пышной

бородой сидел на троне, держа левой рукой скипетр, а правую положив на голову злобного стража подземного мира пса Кербера. На голове у бога модий – мера для зерна, символ плодородия.

Обычно у Сераписа толклось немало народа, о чем только не просили бога александрийцы, и не только они! Считалось, что, проведя ночь в храме, человек излечивался от тяжелых болезней, избавлялся от грехов, обретал покой и умиротворение. Большая бронзовая чаша перед статуей всегда полна папирусов с самыми разными просьбами, от отчаянных до просто глупых. И каждый верил, что просьба будет выполнена, если уж он обратился к самому Серапису.

Клеопатра тоже поднесла свои дары и постояла, шепотом беседуя с богом. Не видя никого рядом, она прошла в соседнее святилище Исиды. Эта Исида больше похожа на ту, что стояла в покоях самой Клеопатры, она одета в греческий хитон, завязанный сложным «узлом Исиды» на груди (Клеопатра так и не научилась его вязать, хорошо, что есть Хармиона, у нее получается быстро и красиво), и плащ, перекинутый через левое плечо. На голове у богини три страусовых пера и урей с коброй. В левой руке маленькое ведерко для священной нильской воды. И изваяние ее сына Гарпократа не похоже на того малыша на коленях у матери, которого изображают египетские статуи, здесь мальчик прижимает палец к губам, призывая к молчанию.

Едва Клеопатра успела поднести дары любимой богине, как услышала легкий шелест чуть в стороне. К ней почти бесшумно приблизился жрец храма Сераписа. Полумрак храма надежно скрывал от Клеопатры его лицо, но глаза она видела! Остальное казалось маской, безжизненной и безучастной. Сделав знак, чтобы царица следовала за ним, жрец так же неслышно направился в глубь храмовых помещений. Туда не допускались посетители, приглашение идти следом означало особую милость и особое внимание.

Ушли они вовремя, потому что в храме Исиды уже послышались шаги других жрецов и звуки систр – начиналась служба богине.

Царице пришлось собрать всю свою волю, чтобы вразумительно объяснить жрецу, для чего ей нужны такие огромные деньги. Главный упор она делала на то, что, уплыв, Цезарь оставит Египет в покое, а значит, угрозы стране не будет.

Жрец долго, очень долго, не отрываясь, смотрел в глаза Клеопатре. Она сумела не отвести взгляд.

– Ты хочешь не этого. Ты хочешь править Римом. – Звуки его голоса точно падали откудато сверху. Это не изза разницы в росте. Клеопатре показалось, что устами жреца говорят боги. Но страшно не стало, напротив, появилось чувство, что она ведома. Это ощущение принесло уверенность и успокоение. – Тебе это не нужно, а Риму не нужна ты! Но чтобы это понять, нужно отправиться в Рим. Ты поедешь в Рим, я дам денег.

Из всего сказанного Клеопатру неприятно поразило заверение, что она не нужна Риму. Царица вскинула голову, строптиво дернув плечиком:

– Я завоюю Рим!

На лице жреца не дрогнул ни один мускул, взгляд так и остался безучастным.

– Иди.

Деньги привезут в Александрию.

Не совсем понимая, что делает, Клеопатра направилась к выходу. Вслед ей раздалось:

– Ты не завоюешь Рим. Постарайся, чтобы Рим не победил тебя… И береги сына…

Царица вздрогнула: сына?! Но, обернувшись, никого не увидела, жреца словно поглотил сумрак храма.

Два жреца смотрели на удалявшуюся от храма Клеопатру.

– Зачем ты помогаешь ей? Она мечтает о Риме…

Старший вздохнул:

– Теперь будет мечтать. Но суть не в том. Время почитания наших богов проходит, как и самой Черной Земли. В Иудее рождается чтото новое… Нас ждет долгое забвение. Еще многомного сотен раз звезда Сопдет своим появлением на краю неба возвестит о разливе Хапи, прежде чем люди снова вспомнят о нас и поразятся нашим знаниям.

А Клеопатра… она не послушает меня и Рим не покорит, но станет самой известной женщиной нашей земли. Люди забудут многое, но будут помнить именно о ней, правда, совсем не то, что надо бы помнить… – неожиданно проворчал в конце своей речи старший жрец. – Распорядись, чтобы выделили хорошую охрану, большие деньги не должны попасть в руки грабителей.

А Клеопатра весь день ходила сама не своя. Жрец обещал деньги, причем безо всяких условий, не как ростовщики Дельты. А вот в остальном…

Ее обуревали самые противоречивые чувства. Не покорит Рим, но родит сына! Если честно, то до разговора со жрецом о Риме Клеопатра и не помышляла, выбраться бы из нынешних бед! Теперь казалось, что эта мысль была с ней всегда. Если бы царица покопалась сама в себе, то поняла, что глубоко внутри такая мечта уже жила, но копаться Клеопатра не собиралась.

А сына она может родить только от Цезаря.

Царица встрепенулась, рядом с повелителем мира Цезарем да еще и родив ему, не имевшему наследника, сына, как можно самой не стать повелительницей?! Почему такое раньше не пришло в голову? Клеопатра настолько верила в силу и успешность своего любовника, что не сомневалась в победе Цезаря над всеми и всегда. При этом молодая женщина напрочь забыла о первой части предостережения жреца. Видно и впрямь люди способны учиться только на своих ошибках. Да и то не все…

Несколько дней Клеопатра ходила с загадочным видом, неизвестно, что было бы дальше, но ее отвлекло путешествие по Нилу, в которое они все же отправились в сопровождении огромной свиты на роскошном царском корабле «Александриде» и многих римских судах сопровождения.

Увидев воочию этот плавающий дворец, Цезарь вопреки ожиданиям Клеопатры не восхитился, а ужаснулся:

– На воде до первой волны!

– Какой волны? Никто не собирается выходить в море, а на Ниле волн нет.

– К чему столько золота и побрякушек на судне? Ты плыть собираешься или развлекаться?

Клеопатре стало даже обидно за старания своих предков. И отец, и дед, и многие до них вложили столько денег и выдумки в сооружение огромного богато украшенного корабля, а римлянину не нравится! Верная себе, она ехидно поинтересовалась:

– А то и другое одновременно нельзя?

Несколько мгновений Цезарь смотрел на нее неподвижно, потом расхохотался:

– Можно! Пожалуй, можно! Если на Ниле действительно нет волн или их не поднимет проплывающий мимо бегемот!

Не удержавшись, царица улыбнулась.