Клеопатра

Павлищева Наталья Павловна

Если Фульвия и заметила недовольство хозяйки дома, то вида не подала, ее не заботили такие мелочи, как чьето недовольство!

– Она была вежлива и сказала, что помнит и меня саму по предыдущему приезду, всегда хотела познакомиться поближе. Вчера я встретила царицу, и знаете, где? На улице Аргилет! Она явно покупала книги у Непота. Видно, скупила все, потому что сегодня лавочка закрыта, а Непот ходит счастливый и с загадочным видом.

Сервилия пожала плечами:

– Что тут удивительного? Я тоже слышала, что она скупает все подряд для Александрийской библиотеки и не только у Непота.

Фульвия

махнула рукой:

– Пусть скупает, книги не любовники, на всех хватит!

На кого другого Сервилия не на шутку обиделась бы, но эту красотку даже обидой не испугаешь, у Фульвии частенько что на уме, то и на языке, матроны удивлялись, насколько похожи они с сестрой ее первого мужа Клодия, тоже Клодией, бывшей музой поэта Катулла. Когдато Клодия оказала на юную подружку сильное влияние, может, поэтому?

– Царица разговаривала снова весьма вежливо и благосклонно…

– Фульвия, – чуть приподняла бровь хозяйка дома, – когда это ты радовалась чьейто благосклонности?

Та махнула рукой:

– Мне просто интересно и… – она чуть приглушила голос, заговорщически приложила палец к губам, – очень хочется поставить ее на место.

– Каким образом?

– Мы приглашены к ней на обед. Без мужчин и в узком кругу.

– Кто мы?

– Мы с вами.

– Ты понятно, но почему я?

– Царица пригласила меня заглянуть на виллу, чтобы показать коечто интересное, ей, видно, скучно одной, а я сказала, что в этот день буду у тебя. Тогда царица попросила передать приглашение и тебе, мол, много наслышана о достоинствах и не прочь познакомиться.

Она не прочь! Сначала Сервилия возмутилась, но тут же сообразила, что лучшей возможности понять неожиданную страсть Цезаря у нее просто не будет.

– Когда?

– Сегодня, поэтому я примчалась с утра, чтобы вы никуда не ушли.

Оглянувшись на Юнию, глаза которой лихорадочно заблестели, Сервилия усмехнулась:

– Упадок Рима налицо. Мы радуемся приглашению царицыдикарки!

– Ты не слишком справедлива к ней, Сервилия! Уж дикаркой эту женщину назвать трудно! – Фульвии действительно наплевать, понравятся ли ее речи даже хозяйке дома. – Моя рабыня дружит с бывшей рабыней Теренции, которая осталась у Цицерона. Та рассказала, что даже оратор осторожничает с египетской царицей.

– Дожили! – не осталась в долгу Сервилия. – Обсуждаем сплетни рабов!

Фульвии надоело пререкаться, в конце концов, не хотят, не надо, она приведет к Клеопатре когото другого, та все равно будет рада, одной на вилле явно скучно.

– Так вы пойдете или нет?!

Юния ожидала, что мать ответит «нет», но с удивлением услышала обратное.

– Да, в котором часу?

– Я не знаю, говорят, к царице когда не приди, у нее всегда готов пир на любое количество гостей.

Несколько мгновений Сервилия недоуменно смотрела на неожиданную подругу, потом расхохоталась:

– Этото ты откуда знаешь?

Та махнула рукой:

– Оттуда же! Правда, ее повар готовит не одного поросенка, а нескольких, причем каждого следующего начинает жарить чуть позднее предыдущего, чтобы хотя бы один был точно готов в нужную минуту, когда гостям захочется именно свинины.

– Твой повар дружит с поваром царицы?

– Не дружит, но на вилле бывал. Ты же помнишь ее прием, у царицы пиры не хуже Лукулловых, я

отправила выведать коекакие секреты.

– И выведал?

– Да, ее повара ничего не скрывают, представляешь?

Юнию интересовало другое:

– А остальных куда девают?

– Кого?

– Ну, поросят? Если съедают только того, что готов в нужный момент, то куда девают остальных?

– Не знаю, наверное, отдают слугам…

Матроны переглянулись: кормить слуг хозяйской пищей… Это даже не Лукулловы пиры, а транжирство, граничащее с неприличием.

– Куда смотрит Цезарь с законами о роскоши?

– А что ей наши законы, она чужестранка!

Конечно, такую просто руки чесались поставить на место! Женщины уже точно знали, что будут делать на вилле Цезаря, они дадут понять египетской царице, что как бы та ни швырялась деньгами, демонстрируя свое богатство, ей никогда не встать вровень с матронами Рима!

Было решено вести беседы только об общих знакомых, которых явно не знает Клеопатра. Месть мелкая, но наверняка доставит удовольствие. Хотя за что мстят, не знали и сами. За то, что она встала выше их молвы, не испугалась родить от Цезаря сына и привезти его в Рим? Для себя Сервилия поняла, что мстит за то, что Клеопатра единственная настоящая соперница не по любовным утехам с диктатором, а в завоевании его разума и сердца. Если бы матрона заглянула в себя поглубже, то поняла, что завидует царице, сумевшей занять душу Цезаря так надолго. Но Сервилия, в отличие от бывшего любовника, в себе не копалась, напротив, подспудно искала доказательства, что Клеопатра не стоит такого внимания Цезаря и эта связь ненадолго.

Позже умная женщина поняла, что ошиблась, впервые Цезарь встретил ту, в которой удивительным образом сочетались молодость, женское обаяние, страстность, потрясающий эгоизм и деловая хватка. Такая смесь просто не могла не покорить Гая Юлия.

На сей раз Клеопатра решила устроить прием не в парадном огромном триклинии, а в малом атриуме. Это было весьма необычно, но ведь не ради поглощения разных вкусностей явились матроны. Им были предложены фрукты, сласти, различное печенье, напитки. Царица прекрасно помнила о запрете женщинам пить вино, поэтому вин не подала, хотя ей запретить предлагать гостьям все что угодно не мог никто. Вернее, мог, но не решился бы.

Но гораздо интересней сама беседа.

Привела матрон Фульвия. Эта красавица «вспомнила», что знавала отца Клеопатры в его бытность в Риме, а следовательно, и дочку, хотя уж еето забыла совсем. Клеопатра не обиделась, она и сама прекрасно понимала, что держать в памяти угловатую некрасивую девчонку неуспешного царя далекой непонятной страны вряд ли кто станет.

В лектике (носилках) Фульвии с ней прибыла очередная забава красавицы Цинния. Фульвия развлекалась тем, что брала под опеку какуюнибудь совсем юную особу, какоето время всюду водила ее с собой, а потом попросту бросала, мало интересуясь, что будет с бедной девушкой, вкусившей опасный плод богатства и удовольствий, дальше. Было интересно наблюдать, как неискушенная девчонка краснеет, когда к ней обращаются или пытаются соблазнить. Когда у Фульвии не было желания делить ложе с мужем – Марком Антонием, она «позволяла» заменить себя очередной подопечной, после чего красавица обычно исчезала и ее заменяла новая.