Клеопатра
Шрифт:
Видя, что жена Цезаря не загорается к египетской царице той же ненавистью, какой кипела она сама, Сервилия взмолилась:
– Кальпурния, очнись! Не жди, пока подлая египтянка отберет у тебя мужа!
– А что я должна делать? Умолять Цезаря не встречаться с ней или саму Клеопатру уехать? – Похоже, женщина всетаки размышляла над своим положением. Но что она действительно могла поделать?
– Умолять?! – взвилась Сервилия. – Ты ее уничтожить должна, а не уговаривать!
Прекрасные серые глаза Кальпурнии
– Как уничтожить?! Ты говоришь об… убийстве?!
Вторую фразу она произнесла шепотом.
Сервилию точно облили холодной водой, она поняла, что пришла не к той. Эта дуреха не только сама не способна чтото сделать против египетской царицы, но может рассказать мужу. А Сервилия прекрасно помнила, что бывает, когда Цезарю встают поперек дороги, и себе такой участи не желала.
– Да что ты?! Какое убийство! Но ты жена Цезаря или нет?! Как ты можешь молча терпеть, когда твоего мужа увлекает на ложе другая?
Кальпурния не решилась напомнить, что таких других у Цезаря было предостаточно, и сама Сервилия среди них. Собеседница поняла ее без слов, усмехнулась:
– Одно дело, когда римлянина соблазняют римлянки, тем более матроны. А тут…
Жена Цезаря возразила скорчившей презрительную гримасу Сервилии:
– Она тоже царица и к тому же в родстве с Великим Александром…
– Это она тебе сказала? Я интересовалась этим родством. Отец был рожден наложницей, а мать вообще неизвестно кто.
Снаружи послышался шум, это вернулся домой Цезарь.
– Ты видела новые парадные носилки Фульвии? Похоже, она не знает у Марка Антония отказа ни в чем. А ты не собираешься обновить свои? – неожиданно для Кальпурнии вдруг начала тарахтеть гостья.
Вошедший широким шагом Цезарь с усмешкой оглядел атриум и сидевших женщин. Его бровь чуть приподнялась:
– Сервилия, ты здесь? Не знал, что вы дружны с моей женой.
– Мало ли чего ты еще не знаешь, Цезарь! Я как раз говорила Кальпурнии, что ей пора обновить парадные носилки, вон Марк Антоний купил Фульвии новые…
Сервилия могла обмануть или просто заговорить Кальпурнию, но не ее мужа. Цезарь усмехнулся:
– Фульвия достаточно богата, чтобы самой купить себе полРима, а не только носилки. Вы говорили о лектике Фульвии?
– Да! – с энтузиазмом подтвердила гостья.
– Угу, а заодно перемыли косточки Клеопатре…
– Фи! Это ты вечно увлекаешься кем попало и даже кого попало водишь в сенат, а нам ни к чему даже вспоминать о какойто египтянке!
– Смею напомнить, красавица, что я увлекался и тобой тоже, – расхохотался Цезарь. – А этой египтянке отцысенаторы внимали с придыханием и аплодировали стоя.
Конечно, больше всего Сервилии хотелось нагрубить Цезарю, но она не рискнула. И все же огрызнулась:
– Да, Марк рассказывал, что они не могли дождаться, когда эта особа, наконец, покинет
Если честно, то сын говорил несколько иначе, вернее, совсем не так, но какое значение это имело сейчас?
– Что еще рассказывал Марк?
Увидев, что глаза Цезаря недобро прищурились, и понимая, что это не сулит ничего хорошего, Сервилия замотала головой:
– Это ты спроси у него самого. Мне пора, я и так засиделась. Какнибудь забегу к тебе, Кальпурния, чтобы ты не скучала в одиночестве, пока Цезарь развлекает египетскую царицу.
Глядя вслед уходящей Сервилии, Цезарь покачал головой.
– Она часто бывает у тебя?
– Сегодня впервые.
– Не слушай эту змею, Кальпурния.
Сказать чтото еще Цезарь просто не успел, жена вдруг с мольбой заглянула ему в лицо:
– Ты не бросишь меня, Цезарь?
Что он мог ответить, глядя в ее полные слез глаза? Что давно любит другую? Что Клеопатра и Цезарион для него дороже всех на свете?
Гай Юлий поцеловал жену в лоб:
– Не брошу.
– Ты давно не ночевал дома. Останешься сегодня? – В голосе Кальпурнии слышалась такая надежда, что отказать он просто не смог.
– Останусь.
Отправляя гонца на другой берег Тибра, он написал Клеопатре, что срочные дела вынуждают его остаться в Риме.
Можно обмануть сенат, в конце концов, весь Рим, но не сердце любящей женщины. Глядя на огни Рима на другом берегу Тибра, Клеопатра с горечью усмехнулась:
– Эти срочные дела зовут Кальпурнией…
Хармиона, не выдержав, отозвалась:
– А чего ты ждала? Что стоит тебе приехать в Рим, и он бросит жену?
Глаза Клеопатры, когда обернулась к Хармионе, были полны слез.
– Но ведь он может развестись с Кальпурнией…
Та вздохнула, кто кроме нее скажет царице правду?
– Тебя не слишком привечают на том берегу. Твой въезд в Рим не в счет, это был праздник и радовался народ. А теперь? Ты хочешь, чтобы и у Цезаря случилось так же? Понимаешь, что будет, если он разведется с римской матроной и женится на египтянке, пусть и царице? А что будет в Александрии, когда там узнают, что ты бросила Птолемея и вышла замуж за римлянина? Тебя просто не пустят обратно и никакой Цезарь не поможет.
– Что же делать?
– Не стоило приезжать сюда вообще, я тебя предупреждала.
– Я люблю его.
– Разлюбишь.
– Нет!
Глядя вслед уходившей в свою спальню хозяйке, Хармиона только покачала головой. И в какой недобрый день встретился на ее пути этот старый развратник?! Самой Хармионе с самого начала не нравилась эта связь, душа чувствовала грядущие неприятности. И как теперь быть – непонятно.
ЗАГОВОР ДВОИХ
– Цезарь…