Клетка. Грудная клетка
Шрифт:
– Какого хрена ты тут делаешь? – процедил Артем, вернувшись в раковине и закручивая кран.
– Я же уже сказала – ты все так просил...
– КАКОГО ХРЕНА??? – взревел Артем. – Рома, на кой черт ты притащил эту дуру сюда?!
Рома в этот момент спокойно доставал из холодильника продукты и ставил их на стол. Сок, бутерброды, пирожные. Поставил в микроволновку оладьи и мирно улыбнулся “коллеге”.
– Так сказал Кирилл.
Это заметно остудило ярость Стальцева, из чего я сделала вывод о том, что он боится своего главаря. Парень бросил на меня презрительный взгляд, взял с полки стакан и
– И надолго это всё? – отливая себе сока, спросил он.
– Как справится со всем, так вернет её, – со смаком жуя бутерброд, проговорил Рома.
Если я все правильно поняла, а я в последнее время редко ошибалась, меня вернут обратно в этот вонючий притон к этому извращенцу, после того как...как что?
– О чем это ты? – я требовательно уставилась на Иванцова.
Парниша понял, что сказал лишнего...снова...и, подхватив со стула куртку, которую только что успел снять, поспешил к двери. Я так быстро сдаваться не собиралась. Черт, я не собираюсь возвращаться туда, торчать здесь тоже не хочется – это ж будет адское мучение. И с чем должен справиться этот говнюк? С Андреем? Тогда я хоть сейчас готова вернуться!
– Рома, даже не думай! Я задала вопрос!
– Скажу всё, когда точно узнаю, – натягивая куртку, сказал он.
– А зачем ему... – поинтересовался Стальцев, попивая сок как виски.
– Нуу...
– Неужели? Что-то давненько он не...
– Я пытался отговорить...
– Пфф, зачем? Одной проблемой меньше.
– Ты омерзителен, – вздохнул Рома.
– Может. Зато говорю правду.
– Если бы это помогло с ней...
– У него отвратительный вкус, как по мне.
– Ага, скажи это Андрею.
– Да, я же спешу умереть.
– Не опоздай, – фыркнул Рома, справившись, наконец, с молнией.
Я...как бы...немного не поняла, о чем они только что говорили. Конечно, море сарказма в последних фразах я уловила. И то, что речь обо мне, тоже стало понятно после имени “Андрей”. Но основную мысль их диалога я осознать не смогла. Прикидывая в уме, что, как и зачем, я вынесла на слушание свидетелей только два варианта: либо Кирилл хочет сделать меня такой же, как Рома, либо хочет убить или что-то в этом роде. И вот второй вариант в сравнении с первым радовал меня куда больше. Я хотела бы уточнить все детали из того, что нарочно не договорили эти двое, но Рома, схватив с тарелки ещё один бутерброд, пулей вылетел из кухни, сказав, что ему надо срочно вернуться. Наверняка, Кирилл просил своего раба не задерживаться, а то страсть как охота выебать его. От одной только мысли об этом затошнило. Я повернулась обратно к столу, на мгновение забыв, что Стальцев все ещё в одной комнате со мной. Это было чудесное мгновение, ребята.
Парень звучно поставил полупустой стакан на стол-стойку, так, что пара капель кислотно-оранжевой воды выплеснулась на поверхность столешницы. Я шумно вздохнула. Хоть мы с Артемом ненавидим друг друга, но прекрасно понимаем “тонкие” намеки один другого. И сейчас ему было совершенно ясно, что мой вздох означал – я не хотела с ним говорить. Но ему ж надо выговориться, ещё разок сделать вид, что он стал лучше, унижая меня. Артем подошел ко мне, однако оставаясь на достаточном расстоянии – тут, я думаю, сработало отвращение, потому что я, всё же, неделю душа не видела в этом заблеванной сырой каморке. И если лучшая защита – это нападение, то я готова защищаться. Артем сделал ко мне пару шагов, оставаясь при этом на достаточном расстоянии.
– Нахер ты хотел отравить Вику? – выпалила я, уперевшись в края кухонной тумбы.
– Твое какое дело?! – фыркнул он.
– Да уж, действительно. Я всего-то была отравлена, и она моя подруга.
– Ну да, – он многозначительно посмотрел на меня.
– И что это значит?
– Ничего не значит.
– Я могла умереть из-за твоего уебанства!
– Но не умерла, – пожал плечами Стальцев. – Я все рассчитал.
– Ах ты ж, Божечки, – я всплеснула руками, – счастье-то какое! Падаю тебе в ноги и благодарю, здоровья тебе, детям твои, хозяйству...
– Я знал, что ты ебанутая.
– Аналогично, – фыркнула я. – Зачем тебе надо было отравить Вику?
– Ты будешь последней, кому я об этом скажу.
– Я, конечно, понимаю, что ты самое уебищное чмо на планете, но все же объясни.
– Я. Тебе. Ни. Хрена. Не. Объясню.
Он сделал ко мне один шаг, и меня тошнит от одного только факта, что он рядом. Безумные серо-голубые глаза сканируют, просвечивают насквозь. Его улыбка, отвратительная настолько, что хочется въебать ему по роже, а потом ткнуть головой в навозную кучу.
– Стальцев, ты ведешь себя, как последний хуй, как какая-то крыса!
– А как по мне, так это ты крыса. Ну, ты же то ещё животное...
Злость переполняет меня. Я оторвалась от тумбы, подалась вперед и со всей силой пихнула его в грудь. Не удержавший равновесие, он хотел ухватиться за что-нибудь и нечаянно разбил стакан. Все штаны мокрые, но это сейчас не самое важное. Звон разбитого стекла эхом отдает в голове. Я снова пихнула Артема и прижала его своей – ах, чего тут скрывать – огромной грудью.
– Знаешь что, – мне нравится только то, что наша ненависть на все сто взаимна по шкале от одного до десяти, – я тебя приебу чем-нибудь, если ты выкинешь что-то такое по поводу меня. Или Вики, или Андрея, или Ромы, ты понял?! И я не шучу! Если ты не смог ещё своим крошечным мозгом понять, какое ты дерьмо, то я открою тебе глаза! Ты высокомерная зазнавшаяся тварь, которой плевать на других, и люди тебя за это ненавидят. И я ненавижу, и все остальные, не пытайся делать вид, что ты этого не замечаешь! Знаешь, я жду не дождусь, когда Кирилл сделает тебя своей личной шлюхой и вытрахает из тебя всю гордость! И когда ты, как Рома, будешь делать ему минет, а потом бежать выполнять очередное его уебищное поручение!
– Замолчи...
– Или он прикажет тебе ублажать всех, и тебя пустят по кругу конченных укуренных педофилов, которые будут ебать тебя так, что кровь из ушей пойдет! За всё то дерьмо, что ты сделал! А я буду стоять в сторонке и снимать всё это на видео, чтобы потом выложить ролик на сайт таких же озабоченных уебков, как и ты!
– Закрой рот, сука...
– А то что? Что ты мне сделаешь? Ударишь? Ну, давай, ударь! Покажи ваше хваленое гродненское воспитание! Покажи, чему ты научился у папочки с мамочкой, потому что у отчима ты ничего хорошего не перенял! Только унижаешь всех, не замечая, насколько ты сам жалок!